Книга Разрушение кокона, страница 103 – Тан Ци

– Такое дело… Ваше высочество, вам лучше никому не говорить, что это вы хотите узнать об этом. Если слухи дойдут до ушей юной княжны, возможно, она откажется отвечать, даже если вопрос задам я.

Третий принц нахмурился.

– Так, значит, княжна строптивого нрава.

– Нет, – возразил Су Цзи, – княжна очень добра, но вот к вашему высочеству может…

Лянь Сун несколько удивился.

– Я лишь сановник внешнего двора, какую обиду могла затаить на меня княжна, которую воспитывали в глубинах двора внутреннего?

Наставник государства на миг замолчал.

– Вы отменили вашу с ней помолвку, ваше высочество.

Генерал было вскинулся:

– Я…

А после вспомнил, что подобное действительно имело место. Когда он только вернулся ко двору, великая вдовствующая императрица даровала ему брак, но он отказался, ибо о каком браке могла идти речь между небесным богом и простой смертной? Отказался и забыл.

Третий принц поморщился и после долгого молчания все же поправил:

– Не отменил, а отказался.

Су Цзи вздохнул и честно заметил:

– Для девушки нет большой разницы.

Угодья Извилистых потоков на западной окраине столицы располагались у подножия горы Цзинмин. Они состояли из двух огромных садов и шестнадцати внутренних дворов. В обоих садах, восточном и западном, высились искусственные горы, выполненные из причудливых камней, благоухали океаны цветов, составляя изумительную и чарующую картину. Шестнадцать дворов украшали беседки, залы и террасы, величавые, словно взлет дракона да танец феникса. Имелись и небольшие сокровенные места, построенные с изящной простотой древности. Самым чудесным считался последний двор, примыкающий к огромному водоему, соединенному с горными водами, устремляющимися вниз, пересекающими все шестнадцать дворов и обвивающими сады извилистыми потоками. Что ни говори, дивный, словно полет дракона и движение змеи, пейзаж отвечал самым взыскательным вкусам.

Даже столичный императорский дворец не выдерживал никакого сравнения с таким совершенством. Сразу видно: творение деда предыдущего императора. Поскольку тот никогда не отличался расточительностью потомка, с легкостью спускавшего семейное состояние, оставалось только догадываться, чего ему стоило набраться решимости для возведения такого загородного дворца.

Устроившись в угодьях Извилистых потоков, Чэн Юй уже полмесяца заботилась о бабушке – великой вдовствующей императрице.

Великая вдовствующая императрица была уже стара, не любила двигаться и не сильно жаловала толпы, поэтому все эти пятнадцать дней они с внучкой провели в тишине и покое двора Сосен и журавлей^[85], читая, переписывая и обсуждая буддийские писания. Таким образом Чэн Юй благополучно пропустила большое застолье, на котором собрались многие приближенные императора; гулянье в саду, куда повел своих драгоценных чиновников император; а также представления самого разного рода, которые государь с легкой душой смотрел опять же в окружении своих верных подданных… В общем, все развлечения, которые Чэн Юй очень и очень любила.

Кроме того, великая вдовствующая императрица была ярой приверженкой буддизма, поэтому во дворе Сосен и журавлей подавали только постные блюда, что тоже нагоняло на Чэн Юй тоску. К счастью, старшая дочь главной жены генерала Чунъу-хоу и по совместительству ее близкая подруга Ци Инъэр тоже приехала с бабушкой в угодья Извилистых потоков и каждый день протягивала княжне лапку помощи – куриную или утиную.