Книга Разрушение кокона, страница 149 – Тан Ци

Но он серьезно заблуждался. Княжна вела себя так спокойно не потому, что Чжу Цзиня и Ли Сян не было рядом, а потому, что хотела подружиться с княжичем Цзи Минфэном.

По пути в имение княжич проявлял крайнюю сдержанность в словах и, как бы Чэн Юй ни старалась его разговорить, не сказал ничего лишнего. Однако в имении она заметила, что с девушкой по имени Цинь Сумэй княжич общается куда охотнее. А Цинь Сумэй была образцом тихой и скромной девушки.

Чэн Юй поняла: оказывается, Цзи Минфэн более терпелив к тихим и скромным.

В то время у нее, в отличие от чувствительных девушек ее возраста, отсутствовали мысли вроде: если она притворится тихой, то скроет свою истинную природу, и даже если княжич начнет ее ценить, то будет лелеять выдуманный образ, а не настоящую девушку. Чэн Юй же думала, что она может все: любой образ ей под силу, она ведь такая одаренная! Княжна считала, что любой ее образ – это она и есть.

Хотя Чэн Юй, оторванная от близких, оказалась в имении князя Личуаня по воле несчастного случая, она быстро приспособилась, лишь несколько дней пострадав, не в силах примениться к непривычным условиям. Говорят, что в болезни легче всего затосковать по дому, но таких утонченных настроений у нее никогда не возникало, и даже в болезни она оставалась бодрой.

Княжич Цзи навещал Чэн Юй каждый день и, памятуя о том, что она больна, позволял вовлечь себя в разговор. Хотя он все так же берег слова, словно золото, он хотя бы с ней говорил.

Чэн Юй подвела итог: во всем имении княжич беседовал только с двумя девушками – с Цинь Сумэй, кроткой и мягкой, и с ней, болеющей. Когда она была здорова, ей было трудно даже увидеть княжича, не говоря уже о том, чтобы поговорить с ним. Она поняла, как важно для нее «болеть», и, даже выздоровев, еще несколько дней пролежала в постели.

Но сколько можно притворяться больной? Вскоре это стало невозможно.

Княжна размышляла, как еще можно сблизиться с княжичем Цзи, когда тот вдруг привел в ее временное жилище, двор Возвращения весны, Цин Лин. Юноша сказал, что в имении не везде безопасно, поэтому он выбрал для нее стража. Цин Лин разбиралась и в литературе, и в боевых искусствах, поэтому смогла бы как развлечь княжну разговорами, так и защитить ее.

То была середина весны, и в воздухе еще ощущалась прохлада. Во дворе Возвращения весны росли тонкие сливы да летали журавли. Чэн Юй, закутанная в плащ из меха лисы, сияющими глазами смотрела на Цзи Минфэна. Цин Лин же была одета лишь в легкое платье и держала в руках бамбуковую трубку для курения – на редкость странный образ.

Тогда Чэн Юй не обратила особого внимания на Цин Лин, потому что княжич только что упомянул стража и ее осенило.

Она улыбнулась Цзи Минфэну.

– Братец княжич, ты так заботлив, даже нашел мне стражницу. Но недавно я подумала, что будет совсем нелишне овладеть парой приемов, дабы в будущем, оказавшись вдали от дома, я могла защитить себя сама. В ту ночь на пятнадцатое ты так потрясающе обращался с мечом…

Девушка прикусила губу.

– Конечно, я не смею мечтать о том, чтобы однажды овладеть мечом так же, как ты, братец княжич, поэтому не жду каких-то глубоких наставлений. – Она улыбнулась. – Думаю, будет очень здорово, если ты, тренируясь с мечом, заодно научишь меня основным движениям. Так что завтра я приду к вам на тренировку!