Книга Разрушение кокона, страница 151 – Тан Ци

Южная Жань, вместе с двумя союзными племенами Цанье и Хоту, занимала горы Цзюмэнь, перекрывая единственный сухопутный путь на юг к богатой специями стране Мэнжи, и часто беспокоила покоренные тринадцать племен, что всегда было головной болью для князей Личуаня.

Нынешний князь Личуаня и его сын стремились покорить Южную Жань и объединить все шестнадцать племен.

Осторожный Чжу Цзинь тщательно изучил имение князя перед поездкой в Личуань. Он сказал, что в Южной Жань много гор, рек, лесов и опасных болот. Кроме того, местные жители хорошо владели ядами и чарами. Дабы покорить Южную Жань, в имении князя уже пятнадцать лет как готовили теневых стражей, обучая их различным тайным техникам, в итоге вырастив множество талантов для сбора секретных сведений о Южной Жань и остальных племенах. Чжу Цзинь также упомянул, что восемнадцать теневых стражей под командованием княжича вернее было бы звать не просто стражами, а настоящим произведением искусства, созданным князем. Даже в императорском дворце едва ли нашлись бы подобные дарования.

С учетом всего этого разве ответ не очевиден? Когда Цин Лин спросила: «Как можно понять?», Чэн Юй подумала, что такую простую загадку не разгадал бы разве что слепой.

– Братец княжич сказал, что Цин Лин – стражница, которая разбирается и в литературе, и в боевых искусствах, более того, что она мастер меча, – повторила она, – и такая хрупкая и красивая девушка неподвижно стоит на холоде в легком платье. Даже во дворце нет таких обычных стражей, значит, Цин Лин не может быть обычной стражницей.

Вот как она размышляла дальше: необычная стража в имении – это теневая стража, а лучшие из теней служат Цзи Минфэну. Если Цин Лин действительно так сильна, как сказал княжич, то она, разумеется, его тень.

Цзи Минфэн и Цин Лин молчали. Чэн Юй посмотрела на них и с сомнением нахмурилась:

– Неужели я ошиблась?

Если так подумать, возможно, Цин Лин была какой-то другой необычной личностью. Что ж, ошиблась так ошиблась, ничего страшного. Чэн Юй пожала плечами и небрежно сказала:

– Я просто предположила.

Некоторое время княжич Цзи безо всякого выражения на ледяном лице взирал на нее, а затем повернулся к Цин Лин:

– Оставляю ее на твое попечение. Полагаю, мне нет смысла объяснять, что до́лжно делать.

Цин Лин не стала, как обычные телохранители, соблюдать положенный между господином и подчиненным ритуал, немедленно преклонив колени и поклявшись не подвести Цзи Минфэна. Она только легко улыбнулась и мягко произнесла:

– Отныне и впредь, если княжне будет грозить смертельная опасность, Цин Лин умрет, но защитит госпожу.

Так как в пагоде Десяти цветов Чэн Юй редко слышала разговоры о смерти, ее потрясла вдруг данная клятва умереть за нее. Однако тогда это ощущение лишь мимолетно взволновало ее сердце, и девушка не заострила на нем особого внимания.

Похоже, слова Цин Лин удовлетворили Цзи Минфэна. Он кивнул, еще раз посмотрел на Чэн Юй, но ничего не сказал и ушел.

Княжна проводила Цзи Минфэна взглядом и печально вздохнула. Когда его фигура скрылась за воротами, она обратила внимание на Цин Лин, которая отныне должна была стать ее спутницей.

Цин Лин по-прежнему улыбалась, глядя на Чэн Юй, и княжна заметила, что улыбка делает эту женщину невероятно красивой. Увы, один ее глаз сиял и очаровывал, в то время как другой напоминал поверхность зеркала, в котором ничего не отражалось. На бамбуковой трубке ее новой телохранительницы висела явно видавшая виды подвеска с нефритом и кистью цвета меда.