Книга Разрушение кокона, страница 215 – Тан Ци

Его борьба и боль, все это будто бы касалось Чэн Юй, но на самом деле не имело к ней никакого отношения. Цзи Минфэн прекрасно это понимал. Он просто мучил себя. И не мог сдержать гнев на нее. Вот почему юноша раз за разом вынуждал себя обливать ее безразличием.

Он знал, что, с тех пор как они поссорились, ее жизнь в Личуане утратила радость. Но тогда не осознавал, что его показное безразличие причиняло ей боль, и не понимал, что она страдала.

Как Чэн Юй могла страдать? Она была всего лишь ребенком, который не получил сладость и теперь дулся. Разве это можно назвать болью? Он получил строгое воспитание и давно притерпелся к боли, поэтому забыл, что не только боль от любви может быть мучительной.

Они и впрямь провели вместе не так много времени.

А потом случилась та ночь, когда она самовольно проникла в древнюю гробницу Южной Жань.

Цзи Минфэн понимал, что вся ее нынешняя отчужденность, холодность и безразличие к нему происходили из той ночи. Именно слова, которые он сказал ей тогда, привели к тому, что сегодня они стали чужими. В тот момент он не думал о том, как сильно эти слова ранят Чэн Юй. Ее дерзость лишила его рассудка, казалось, тогда он хотел лишь одного – чтобы ей было больно. Очень больно. И еще больнее. Хотел, чтобы боль заставила ее выучить урок.

С тех пор как в юности на его плечи легли заботы по управлению уделом, в его расчеты случалось иногда закрадываться ошибкам. Ее самовольное проникновение в гробницу, нарушившее его планы, тоже было всего лишь непредвиденной ошибкой. Но именно княжна совершила ее. Она снова поступила опрометчиво и своевольно, снова доказала, что не может быть женой наследника. Это вызывало в нем гнев, боль и даже отчаяние. Цзи Минфэн никогда ни с чем не затягивал, но только в том, что касалось ее, он, хотя и принял решение, каждую ночь, просыпаясь от сна, в глубине души надеялся, что однажды у них еще будет шанс. Он все еще безнадежно барахтался в аду ее имени и не мог найти выхода.

Весь гнев и боль княжича происходили из его собственного безумия, но он не мог не злиться на нее, словно, причиняя ей боль, мог облегчить свои страдания. В ту ночь, когда он в последний раз взглянул на нее, девушка в одиночестве сидела в тени огромного стражника гробницы, и в ее глазах не было ни единой искры жизни. В тот момент он вспомнил их первую встречу, вспомнил ее в белом платье, с улыбающимися глазами, сияющими ярче лунного света.

«А то, что мне понравилось, я запомню на всю жизнь».

Развернув коня, он в отчаянии подумал: теперь мы оба в аду.

Впервые в жизни Цзи Минфэн полюбил кого-то, но, скованный слишком многими мирскими обязательствами, запретил себе выбрать эту любовь. Все, что он делал, только отдаляло княжну от него, и он думал, что это правильно. Но как юноша, не имевший ни малейшего представления о том, как любить кого-то, мог понять, что на самом деле правильно?

Тогда Цин Лин сказала ему: «Лучше бы ему никогда не пожалеть об этом».

Лучше бы ему никогда не пожалеть об этом.

Благодаря проводникам из числа служительниц Загробного мира, путь через Реку Забвения к Террасе Перерождений не занял много времени.

Когда они переправлялись через Реку Забвения, то плыли в разных лодках с Лянь Суном и Чэн Юй. Едва они сошли на берег, третий принц повел княжну прямо к Террасе Перерождений, а наставника государства и Цзи Минфэна бессмертные девы пригласили отдохнуть и выпить чаю на плавающих в воздухе у Террасы Перерождений листьях лотосов из пурпурных кристаллов.