Онлайн книга «Разрушение кокона»
|
Наставник государства посмотрел еще более озадаченно, чем его высочество: – Если я ничем не могу помочь, то зачем вы взяли меня с собой на обсуждение такого важного дела с владыкой Загробного мира? – Просто так. Су Цзи чуть не упал. – Просто так? Просто… это как? Лянь Сун странно посмотрел на наставника государства, как будто никак не мог взять в толк, почему тот не может понять что-то настолько очевидное: – Думаешь, если ты останешься во дворе, тот княжич Цзи, который ставит свою гордость выше небес, пойдет и объяснится с А-Юй? Извинится перед ней? Наставник государства, конечно, всегда был образцом надежности, иначе при дворе предыдущего императора ему не доверяли бы важные дела. Однако идущие путем самосовершенствования не задают вопросы о человеческом сердце[124], из чего следует, что Су Цзи понятия не имел, что творится в этих самых сердцах. Он озадаченно заметил: – Но княжна Хунъюй уже освободилась от своих забот, дело завершено. – Из-за него эти заботы у А-Юй и появились, и, пока он с ней не объяснится, дело не будет завершено. Иначе зачем я велел тебе его сюда привести? Чтобы он посмотрел, как я сражаюсь? Наставник государства все еще не понимал: – Но на Террасе Перерождений вы уже спросили княжну, освободилась ли она. Хотя я не слышал ее ответа, когда мы уходили, мне показалось, что ей полегчало. Я не понимаю, зачем вам нужно, чтобы княжич Цзи снова встретился с княжной наедине. Разве это не усложнит ситуацию? Видимо, опасаясь, что если он не ответит, то наставник государства продолжит донимать его бесконечными вопросами, третий принц взвесил все за и против и, сдержав раздражение, сказал: – Цзи Минфэн прекрасно понимает, на ком лежит наибольшая вина за смерть Цин Лин. В тот день он обвинил А-Юй только из-за своих личных интересов. А-Юй доверяет мне, поэтому когда я сказал, что она не виновата, то приняла эту точку зрения. Но Цзи Минфэн, как главный виновник, должен сказать ей, кто на самом деле виноват, чтобы она могла освободиться полностью. То неуместное чувство вины глубоко в нее въелось, и выкорчевать его не так просто. А я привел ее сюда именно для того, чтобы она избавилась от этого груза окончательно. Наконец Су Цзи все уразумел и преисполнился восхищением. Всю ночь он на всякий случай бдел, чтобы третий принц и Цзи Минфэн не передрались из-за Чэн Юй, и никак не ожидал, что расчеты его высочества окажутся таковы. Подобные опасения выставляли даоса низким человеком. Порядком смущенный своей ограниченностью, он искренне произнес: – Ваше высочество так великодушны и проницательны, что я, презренный, не нахожу себе места от стыда. Лянь Сун кивнул, принимая его похвалу. Дальше они шли молча и через половину времени, необходимого для заваривания чашки чая, вернулись во двор. У круглого прохода во внутренний дворик, под деревом жуи, они и впрямь увидели княжича Цзи и Чэн Юй, стоящих рядом. Наставник государства уловил, что третий принц замер, и тоже остановился. Заглянув во двор, Су Цзи увидел, что тот залит серебристым светом. В тени, отбрасываемой кроной дерева, Цзи Минфэн и княжна Хунъюй стояли друг напротив друга. Оба они были высокого роста, их одежды танцевали на ночном ветру. Издалека казалось, что это прекрасный цветок вырос рядом с нефритовым деревом. |