Книга Разрушение кокона, страница 248 – Тан Ци

Произнося эти слова, Дун Хуа по-прежнему не отрывал взгляда от доски, будто и говорил-то между делом. Его лицо оставалось бесстрастным, а голос – ровным, однако Чжэ Янь все же услышал скрытый намек на недовольство. Один белый камень съел три черных. Владыка скользнул взглядом по Чжэ Яню.

– Он завоевал весь мир и вручил его вам. Если боги настолько никчемны, что не могут его удержать, темным и демонам стоит снова попытать счастья.

Чжэ Яня, который еще не отошел от осознания, что Дун Хуа сам заговорил о причинах исчезновения Мо Юаня, настиг новый удар: и впрямь Мо Юань пропал из-за Шао Вань. Когда же до феникса дошел смысл последних слов владыки, лицо его пошло пятнами стыда.

– Твои слова, конечно, не лишены смысла, – хотя высший бог Чжэ Янь обычно избегал мирских дел, он, как лекарь, сердцу которого полагается болеть за всех живых существ, не мог не тревожиться за судьбу Небесного клана, – но если допустить усиление темных и демонов, они неизбежно нападут на нас, и тогда весь мир снова… – Тут Чжэ Яня осенило, и он уставился на Дун Хуа. – Ты… Двести лет назад ты внезапно покинул поле боя и удалился на Лазурное море… Неужели ты уже тогда предвидел, что наступит сегодняшний день, и поэтому?..

В глубине обычно бесстрастных глаз владыки мелькнул проблеск:

– О? И до чего же ты додумался?

Чжэ Янь уловил это и еще больше утвердился в своих догадках:

– Ты уже тогда знал, что у Шао Вань есть способ открыть врата Жому – и что это будет стоить ей жизни. Ты понимал: как только Шао Вань развоплотится, Мо Юань тоже все бросит и уйдет. И тогда Небесный клан снова превратится в блюдо сыпучего песка – каждый сам за себя, тронь – и все посыпется. Мир погрузится в хаос, и продолжать борьбу станет бессмысленно. Поэтому ты ушел в затвор, когда все боги распевали победные песни, да?

Сребровласый молодой мужчина ответил не сразу.

Но если так… В голове Чжэ Яня сложился новый вопрос:

– Если ты вернешься на Небеса и займешься делами управления, как просят старейшины, то уход Мо Юаня не приведет к хаосу ни в клане, ни в мире. Тогда зачем ты?..

Верховный владыка сжал только что съеденный черный камешек и впервые за день прямо посмотрел на Чжэ Яня:

– А ты и впрямь умен, – сказал он с уважением. И, словно в награду за проявленную сообразительность, с готовностью пояснил: – Чтобы объединить мир за семьсот лет, Мо Юань был беспощаден на поле боя, а вот внутренним делам внимания уделял недостаточно. Разумеется, так долго продолжаться не могло. Все эти годы среди богов плодились интриги. Будь я всегда рядом, как бы все комары, мухи, крысы и тараканы явили свое подлинное обличье?

Чжэ Янь внезапно осознал: и в самом деле, будь у власти Дун Хуа, никто не посмел бы баламутить воду. Но стоит водам забурлить – и сразу всплывет вся грязь, что в них таилась. Лишь обнаружив источник болезни, можно вырезать разложившуюся плоть, удалить прогнившие кости и назначить верное лечение. Размах этой игры в вэйци оказался куда больше, чем он думал.

Дун Хуа поставил на доску последний камешек, и Чжэ Янь только тогда заметил, что, пока он размышлял о делах мира, владыка уже забрал его черные камни и в одиночку завершил партию, играя сам против себя. Потрясенный высший бог надолго застыл, не зная, что и сказать. Наконец он выдавил двусмысленную похвалу: