Книга Разрушение кокона, страница 249 – Тан Ци

– Уважаемый брат и впрямь мастер долгих игр.

– А, да, – только и ответил Дун Хуа с обычной безмятежностью.

Поняв намерения владыки, Чжэ Янь разом успокоился. Теперь он примерно представлял, что ответить старейшинам. К тому же ему надоело мучить себя играми с владыкой – в вэйци ли, словесными ли, поэтому он встал, собираясь попрощаться. Внезапно к ним торопливо приблизился бессмертный Фэй Вэй и тихо доложил, что на Лазурное море прибыл еще один гость.

Владыка не проявил особого интереса, продолжая собирать камешки для игры в вэйци, только небрежно спросил:

– О? И кого ты привел на этот раз?

Фэй Вэй поспешно сложил руки перед собой в знак почтения:

– Этого гостя привел не ваш покорный слуга – он сам прошел сквозь ваши защитные заклятия, владыка.

Дун Хуа так и замер с камешком в руках. Он уже собирался что-то сказать, как его опередил Чжэ Янь с выражением потрясения на лице:

– Что?! Даже я не смог прорваться сквозь эти барьеры! Кому бы еще хватило на это сил? Неужели это… Мо Юань?

Верховный владыка задумался:

– Мо Юань тоже не смог бы. Пройти сквозь эти заклятья могут лишь те, кому я позволяю, как, например Фэй Вэй. Либо же те, кто связан со мной кровными узами. Но, увы, у меня нет ни родителей, ни братьев с сестрами.

Тут и сам Дун Хуа заинтересовался и взглянул на Фэй Вэя:

– Неужели я дозволил проходить барьер кому-то, кроме тебя?

Фэй Вэй замялся.

– Тот гость… Должно быть, смог пройти сквозь заклятие потому, что связан с вами кровными узами.

Владыка, который не повел и бровью за все то время, пока обсуждал с Чжэ Янем проблемы миропорядка, застыл с совершенно пустым выражением лица. Спустя какое-то время он вымолвил:

– Насколько помню, я сирота. У меня нет ни братьев, ни сестер.

Фэй Вэй покачал головой:

– Он не ваш брат и не ваша сестра.

Дун Хуа тут же добавил:

– У меня и родителей нет.

Бессмертный небожитель снова покачал головой.

– Он не ваш родитель.

Дун Хуа нахмурился.

– Тогда он?..

Фэй Вэй, набравшись смелости, выпалил:

– Он утверждает, что он ваш сын. Его зовут Бай Гуньгунь.

Немая сцена.

Высший бог Чжэ Янь, уже поднявшийся, чтобы отправиться восвояси, замер. Более того, сделал два шага назад и снова уселся на место с видом полнейшей невозмутимости.

Это что еще за дела? Да эта сплетня разорвет небо и землю! Внешне Чжэ Янь сохранял ледяное спокойствие, но внутри него бушевали волны: не зря он три года выжидал у задних ворот Лазурного моря! Ох как не зря!

Проснувшись, Бай Гуньгунь обнаружил, что лежит в зарослях цветов варшики. Белые цветы источали густой аромат, в котором чувствовалась свежесть, что наполняет воздух после дождя. Бай Гуньгунь невольно чихнул, поднялся на ноги и, оглядевшись, с удивлением понял, что оказался на Лазурном море.

Маленькая головушка Бай Гуньгуня на мгновение перестала соображать. Десять лет назад в смертоубийственной схватке с темной девой Мяо Ло его отец и Цзю-Цзю получили ранения. Матушке пришлось выпить несколько чашек отцовской ало-золотой крови вместе с чудесными пилюлями досточтимого Чжэ Яня, чтобы восстановиться. Через несколько месяцев Цзю-Цзю встала на ноги, только вот ее духовные силы пока не вернулись. Впрочем… возвращение сил матушки Гуньгуня не требовало особой срочности, зато весь клан богов очень волновало, как скоро сможет восстановить былую мощь его отец. Старший братец Чун Линь говорил, что если бы отец мог спокойно проспать несколько столетий, то полностью бы восстановился. Однако сам владыка не хотел, чтобы Цзю-Цзю вернулась на Небеса и снова осталась одна. Да и пропускать взросление своего маленького Гуньгуня он тоже не желал. Поэтому выбрал каждый год уходить в уединение на три-пять месяцев, растянув восстановление на тысячу лет.