Книга Разрушение кокона, страница 286 – Тан Ци

Владыка погладил ее по голове, успокаивая:

– Не волнуйся, это просто царапины.

Фэнцзю по-прежнему не поднимала глаз, закусив губу.

– Повернись, дай мне посмотреть.

Крайне проницательный и чуткий к намекам Фэй Вэй поставил мазь и удалился, плотно закрыв за собой дверь. Невольно бросив последний взгляд вглубь покоев перед уходом, он увидел, как владыку вновь усадили на нефритовую скамью. Молодой мужчина разместился спиной к выходу, поэтому оттуда было видно, как на белоснежной нижней одежде проступили кровавые пятна от еще не заживших ран. Девушка стояла рядом, выражение ее лица было неразличимо, зато можно было отчетливо проследить за движениями ее тонких пальцев, коснувшихся плеч владыки в явном стремлении помочь ему снять одежду. Фэй Вэй поспешил уйти, не смея подглядывать дальше.

Верхняя одежда была собрана слоями у пояса, обнажая крепкую и красивую спину в мягком сиянии дворцовых жемчужин Ночи. Предстал взору и ужасный след от плети – он шел от левого плеча до низа правого бока, пересекая всю спину. Из-за медленного заживления после обработки раны были видны сочащиеся кровью, воспаленные участки плоти.

Владыка не считал нанесенную ему рану серьезной, тем более что она уже наполовину зажила. Он полагал, что раз Фэнцзю так настаивает, нет ничего страшного в том, чтобы ее показать. Однако в момент, когда одежда соскользнула, он услышал за спиной резкий вдох. Только тогда он понял, что вид заживающей раны, должно быть, испугал девушку. Дун Хуа бессознательно потянулся накинуть одежду на плечи и одновременно попытался успокоить:

– Не бойся, уже почти зажило, мне не больно.

Однако Фэнцзю остановила его руку, не дав одеться, и тихо, слегка дрожащим от сдерживаемых слез голосом проговорила:

– Я еще не нанесла лекарство.

Он замер.

– Разве тебе не страшно?

– Нет, – глухо ответила она.

Фэнцзю взяла оставленную Фэй Вэем чашу с лекарством и принялась обрабатывать рану. В чаше были нефритовые ложечка и палочка для нанесения, но она боялась, что твердый камень может причинить боль, и потому, подумав, отложила их в сторону. Окунув пальцы в мазь, она начала наносить ее с предельной осторожностью.

Тело под ее касаниями напряглось, и Фэнцзю, обеспокоившись, что причиняет боль, стала двигаться еще нежнее. Из-за такой осторожности на обработку всей раны ушло много времени.

Покрытый белой мазью след от плети теперь напоминал изящную и гладкую ленту, ниспадающую по крепкой спине. «Хотя рана уже не так ужасно выглядит, – подумала Фэнцзю, – но наверняка все еще болит. Иначе почему, когда я наносила мазь, у него на спине выступила испарина? Наверное, от боли».

С этой мыслью она положила одну руку на плечо владыки и с сочувствием прошептала:

– Все еще больно? – И не дожидаясь ответа, добавила: – Я подую.

Наклонившись, она прикоснулась другой рукой к обнаженной коже рядом с раной, приблизила губы и начала осторожно дуть на обработанный участок.

Она почувствовала, как сидящий перед ней мужчина дрогнул.

– Все еще болит? – Сердце Фэнцзю сжималось от беспокойства за него, но она не могла придумать другого способа облегчить его страдания. Ее правая рука, прижатая к его спине, невольно скользнула вниз, а губы переместились к другому участку раны. – Тогда я еще подую.

Едва ее теплое дыхание вновь коснулось спины Дун Хуа, как руку, что она положила на его левое плечо, вдруг схватили. Не успев опомниться, она ощутила резкий рывок – и в следующий миг уже полулежала на коленях владыки, крепко прижатая к его груди.