Книга Разрушение кокона, страница 51 – Тан Ци

Прежде Тянь Бу не понимала, что значит «пустота», пока однажды не услышала, как за чаем и игрой в вэйци о ней зашел разговор Верховного владыки с третьим принцем. Их рассуждения были высоки и глубоки, Тянь Бу не могла их осмыслить. Поскольку Лянь Сун всегда приветствовал желание окружавших его девушек проникнуть в таинство учения, она после некоторых раздумий, не приведших ни к какому вразумительного итогу, все же дерзнула обратиться к его высочеству.

Тянь Бу помнила, что в то время третьего принца сопровождала младшая дочь водного владыки И Шуя богиня Хэ Хуэй. На Небесах ходили упорные слухи о том, что Лянь Суну, должно быть, очень пришлась по душе эта дева, потому что она находилась подле него уже более четырех месяцев.

На покрытой тысячами белых облаков вершине Юньшань, что над Восточным морем, кричали олени и журавли. Прекрасная и ликом, и манерами богиня Хэ Хуэй сидела у десятитысячелетней сосны и медленно пощипывала струны семиструнного циня, изредка бросая на третьего принца полные обожания взгляды.

Его высочество сидел чуть в стороне, рисуя портрет богини Хэ Хуэй. Услышав вопрос о том, что есть пустота, он даже не остановил кисть. Голос его звучал немного прохладно:

– Все в мире имеет свой прилив и отлив, начало и конец, и нет ничего неизменного: ни сущностей, ни вещей, ни чувств, – все непостоянно и поэтому уходит в небытие. Из небытия рождаются бытие, из ничто рождается нечто. Однако в этом приливе и отливе, начале и конце нет ничего, что можно было бы удержать и что можно было бы сделать неизменным. Вот что есть пустота.

Тянь Бу все еще не совсем понимала. Глядя на красивую богиню невдалеке, она прошептала:

– Значит, и этот миг для вашего высочества пуст? Разве пустота не безрадостна? Неужели даже этот момент вас не трогает?

Третий принц обмакнул кисть в тушь и безразлично ответил:

– Пустота безрадостна? – Он улыбнулся краем губ. В его улыбке появился намек на скуку. – Пустота не безрадостна, – сказал он, – а бесплодна.

Тянь Бу навсегда запомнила те слова его высочества. Он смотрел на богиню редкой красоты, под его кистью рождалось творение удивительного очарования, и это была картина, в которую, казалось, вложили саму душу, что по меньшей мере говорило о большой способности третьего принца к восприятию красоты и тонкости ее передачи. Но при этом на лице его высочества отражалась такая скука, которую ничто в мире не способно было развеять.

Вот почему Тянь Бу всегда смешили слухи о том, как страстно третий принц был влюблен в Чан И, раз уж пожертвовал ради ее спасения половиной совершенствования.

Сердце его высочества тронула не Чан И, а ее слепая любовь к Сан Цзи, не изменившаяся за более чем семьсот лет.

Возможно, в непостоянстве этого мира третий принц всегда чувствовал сосущее одиночество. Он никогда не видел ничего «непустого». А неизменная любовь Чан И к Сан Цзи заставила его ощутить, что, может быть, все же существует нечто «непустое», и это чувство Лянь Сун оценил очень высоко.

Он пожертвовал половиной собственного совершенствования, чтобы спасти Чан И лишь потому, что живая Чан И могла доказать: нечто «непустое» действительно существует.

Дорога бессмертных уходит в бесконечность. На ней не будет садов и плодов.

Лянь Сун давно постиг эту истину, но, похоже, ему совсем не нравился подобный порядок вещей. Поэтому, когда его высочество сказал, что Чан И была для него особенной, он не солгал, однако это вовсе не значило, что он любил ее.