Книга Десять ли персиковых цветков, страница 231 – Тан Ци

В тот год на тысячу цин Нефритового пруда расцвели лотосы. Женщина, которую он любил больше жизни, на его глазах, не колеблясь, бросилась вниз с помоста для наказания бессмертных.

Рожая его, матушка мучилась схватками семь дней. Ни один юный бог не приходил в мир с такой болью. Когда он наконец родился, золотистый свет залил все тридцать шесть небес, из ущелий Восточной пустоши ввысь устремились семьдесят две пятицветные птицы, которые летали вокруг дворца его матушки в течение восьмидесяти одного дня. В последний раз такое происходило, когда родился его второй дядя, Сан Цзи. Однако тогда у покоев супруги Небесного владыки кружило всего тридцать шесть пятицветных птиц.

От радости Небесный владыка не сдержал слез и на глазах у всех подданных в тронном зале отвесил поклон Востоку, возвестив:

– Бесконечна Небесная милость, наконец в моем роду появился наследник престола!

Так Небеса избрали наследника.

Избранный Небесами принц жил в соответствии с желаниями Небесного владыки и всегда оправдывал его ожидания. Собственно, у него не было права их не оправдывать. В те времена ничто не нарушало покой трех миров, и бессмертные вели беззаботную жизнь.

Когда Е Хуа было девять лет, он выглянул за ворота отцовского дворца Преодоления духа и увидел, как маленькие небожители с двумя пучками-рожками^[137], сбившись в группки по двое-трое, гоняются за сверчками и играют в прятки. Он им страшно завидовал. Дети по природе своей склонны к играм, но он почти никогда ни с кем не играл.

Учителем принца, приглашенным Небесным владыкой, стал Совершенный человек Цы Хан^[138]. Приближенный самого достопочтенного Верховного небожителя Лин Бао, он единственный во всем мире практиковал в равной степени как даосизм, так и буддизм. Каждый день в час Дракона Е Хуа относили в зал для учебы, где он должен был просидеть за книгами на большом золотом сиденье, отделанном нефритом, ровно четырнадцать часов, вплоть до часа Собаки, времени, когда, как говорят, зажигаются огни во всех домах.

Детей его возраста принято баловать и любить изо всех сил. В любви и заботе росли его дяди. Даже отца Е Хуа никогда не подвергали таким жестоким испытаниям. Он был еще очень мал, но, пока его ровесники и даже дети постарше вовсю веселились, ему дозволялось лишь сидеть в зале для занятий и лицезреть суровое лицо господина Цы Хана да огромные стопки свитков и томов древних книг. Одна только матушка жалела Е Хуа: иногда она варила ему сладкий отвар и приходила навестить его в учебном зале.

Ему было всего девять, он еще нетвердо стоял на ногах, а даосские и буддийские каноны так сложны для понимания. Однажды при матушке у него выкатилась слезинка, и материнское сердце не выдержало. Она бросилась к Небесному владыке молить о снисхождении. Небесный владыка вдруг пришел в ярость и возвестил, что, пока Е Хуа не исполнится двадцать тысяч лет и он не вознесется как высший бессмертный, ему запрещено видеться с матерью.

Однажды Будды устраивали собрание в Чистом пределе на Западных небесах, и господин Цы Хан отправился на эту встречу, оставив ученика без надзора. Е Хуа вместе с двумя подопечными Верховного небожителя Тай Шана тайком выскользнул из дворца посмотреть на диковинных зверей, которых тот разводил. Его нашел отец и велел как следует поколотить толстыми палками.