Книга Записки у изголовья. Книга 2, страница 153 – Тан Ци

По правде говоря, Фэнцзю не слишком заботило, что скажут о них при дворе. Единственное, что ее слегка волновало, так это то, что кто-то скажет Шэнь Е. Фэнцзю чувствовала себя как в пословице смертных: из тарелочки ест, а в котелок заглядывается. Поведение, по сути, бесстыдной негодяйки. Но она уже пообещала господину Мо, так что, как бы ни грыз ее стыд, ей оставалось только продолжать хорошо справляться с этой ролью. Но как же должны вести себя приличные бесстыдные негодяи? Хотя наставники этому никогда не учили, к счастью, третий принц Небес Лянь Сун всегда был готов дать дельный совет.

Во второй половине третьего дня пришло приглашение от Шэнь Е. Когда его доставил старый управляющий, Фэнцзю только проснулась от послеобеденного сна и соображала немного туго. Разве в историях господина Мо было такое, что Шэнь Е сам приглашал Аланьжэ во двор Ранней весны? Или, быть может, Шэнь Е приглашал ее, но господин Мо не знал об этом или забыл ей рассказать? Она отставила прочь сомнения и, решив, как говорится, справляться со всеми переменами стойкостью, отправилась во двор Ранней весны. Она обогнула маленький каменный лес и дошла до беседки Волнения сердца.

Беседка пустовала, только на каменном столе стоял один-единственный стеклянный кувшин. Неяркие лучи послеполуденного солнца окрасили золотом серебристую дымку внутри него. Внутри кувшина, казалось, был поставлен силовой барьер, потому что бурлящий туман никак не мог вырваться.

Из любопытства Фэнцзю коснулась бока кувшина. В тот же миг в ее голову будто вонзились ледяные лезвия. Она вздрогнула и хотела отнять руку, но кувшин пристал к ней, как приклеенный. Фэнцзю несколько удивилась. Какое-то время она просто смотрела на кувшин, не обращая внимания на обстановку вокруг, пока впереди не раздался голос:

– Возможно, кажется знакомым?

Фэнцзю подняла голову и встретилась взглядом с глубокими и спокойными глазами мужчины в сюаньи. Шэнь Е.

Кувшинчик и правда казался знакомым. Чем-то напоминал кувшин для кузнечиков времен ее детства, правда, Фэнцзю сомневалась, что Шэнь Е спрашивал именно об этом. Поскольку она следила за Шэнь Е, то заметила, как тот поднял рукав и изобразил печать, отчего вмиг рассеялось силовое поле внутри стеклянного кувшина. Вдалеке послышались раскаты грома, зловещие, как плач неупокоенных душ. В одно мгновение бескрайнее ясное небо затянули мрачные тучи. Молния разорвала пепельного цвета небосвод. Солнце скрылось, сменившись ущербной белой луной, чей свет мог бы разрушать города.

В отличие от чудовищного неба, теплый и ласковый белый туман в кувшинчике постепенно прекращал бурлить. Подобно рваным клочкам облаков, туманные нити обвивались вокруг кончиков пальцев Фэнцзю, по нити за раз. Цунь за цунем в кости пальцев проникал холод.

Сменить день ночью могла разве что победа над могущественным злым духом или чьи-то противоестественные чары. Фэнцзю с трудом пересилила нарастающее головокружение и посмотрела на Шэнь Е.

– Чт… что это за магия?

Жрец в сюаньи, внимательно следя за белым туманом, который просачивался в ее тело, спокойно ответил:

– Возможно, ты слышала, что даже умершие земные бессмертные, подобно смертным, могут воссоздать свои души с помощью лампы Сплетения душ или каким-нибудь схожим способом?