Книга Академия Дарклэнд. Клетка, страница 50 – Анна Одувалова

— Где мы? — вырывается у меня хриплый шепот. Голос чужой, испуганный. Губы покрылись соленой коркой.

Джаспер поднимает голову и оглядывает береговую линию, высокие незнакомые скалы, поднимающиеся вдалеке, бескрайнюю водную гладь за спиной. Его взгляд пустой, потерянный, а лицо серое от усталости и холода.

— Представления не имею, — отвечает он глухо. Слова даются ему с трудом. — Но… если мы в ближайшее время не найдем место… — Он делает паузу, переводя дух, — где можно согреться… и отдохнуть… — Парень снова замолкает. — Боюсь… не выживем. — Он кашляет, содрогаясь всем телом. — Ну же, Дана! — Его голос становится резче, настойчивее, но в нем слышится тревога. — Поднимайся. Нам надо двигаться, если хотим пережить случившееся. Мы не для того выжили на море, чтобы погибнуть на суше.

Где-то на горизонте, за спиной у Джаспера, небо начинает светлеть. Первые, слабые полосы рассвета разгораются, окрашивая облака в грязно-розовый цвет. Они не приносят тепла. Свет лишь подчеркивает пугающую чужеродность незнакомой каменистой местности вокруг нас. Я вглядываюсь вдаль, туда, где должна быть Академия. Ничего. Только вода, скалы и это холодное, наступающее утро.

Берег под ногами — сплошные голые, скользкие камни, серые и мокрые. Ни кустика, ни травинки, только бесконечная галька, уходящая в обе стороны до самого горизонта. Пустынно и безжизненно, как будто мы высадились на краю света. Над головой кружат голодные чайки, их пронзительные, жалобные крики рвут тишину раннего утра. Звучат они назойливо и тревожно, не добавляя позитива.

Я едва переставляю ноги. Каждый шаг дается с огромным усилием. Ноги дрожат, подкашиваются, будто налиты свинцом. Камни неровные, острые, больно впиваются в тонкую подошву насквозь промокших балеток. Я спотыкаюсь и едва не падаю на колени. Джаспер тут же крепче хватает меня за талию, принимая на себя мой вес. Его пальцы впиваются в мокрую ткань моей рубахи, он тяжело дышит мне в ухо, и я чувствую, что он сам еле держится на ногах. То, что мы понятия не имеем, куда нас выбросило, где искать помощь или хотя бы ориентир, который поможет вернуться к цивилизации, не прибавляет ни сил, ни надежды. Только холодный ком страха сжимает горло, заставляя чаще биться сердце.

Мы медленно, мучительно плетемся вдоль берега, вглядываясь в высокий, почти отвесный каменистый откос, что тянется параллельно воде, как стена. Нам отчаянно нужно подняться, уйти от ледяной воды, найти хоть какое-то укрытие. Но берег окружают сплошные скалы — гладкие, мокрые от брызг, без единой щели, в которой можно было бы укрыться, без малейшего намека на тропу или расщелину. Мы идем все дальше, но картина не меняется.

Над головой вдруг раздается резкий, знакомый каркающий крик. Я инстинктивно вскидываю голову, цепляясь взглядом за черный силуэт, кружащий в светлеющем небе. Карго! Он снижается, плавно планирует и садится Джасперу на плечо, перья слегка взъерошены. Ворон склоняет голову набок, его блестящий, черный глаз смотрит на нас пристально, и снова — громкое, отчетливое:

— Там дом! Дом там!

Карго, убедившись, что мы его поняли и смотрим на него, мощно отталкивается от плеча Джаспера и взмывает вверх. Делает широкий, нетерпеливый круг прямо над нашими головами. Затем птица устремляется вперед вдоль линии скал, время от времени оглядываясь, словно проверяя, следуем ли мы за ней. Мы, спотыкаясь, почти падая, меняем направление, подчиняясь этому черному проводнику. Каждая кочка, каждый неверный шаг отзывается болью в изможденном теле, но мы идем, потому что Карго — наш единственный шанс. Остается только верить