Книга Академия Дарклэнд. Клетка, страница 52 – Анна Одувалова

Пустой холл встречает нас гробовой тишиной и запахом сырости, пыли и чего-то давно забытого. Свет едва пробивается через грязные окна и разбитое нами. Напротив возвышается широкая каменная лестница, ведущая на второй этаж. Когда-то она, наверное, была белоснежной и величественной, теперь камни потемнели, покрыты серым налетом и паутиной в углах ступеней. Под ногами — огромный ковер с выцветшим, нечитаемым узором, полностью скрытый под толстым, пушистым слоем пыли. Наши мокрые следы на нем выглядят чужеродно, как кляксы.

— Интересно, кто и почему покинул это место? — шепчу я, оглядывая высокие стены с пустыми темными пятнами, где когда-то висели картины, потолок с лепниной, тоже почерневшей и местами обвалившейся.

Джаспер бегло скользит взглядом по холлу, пожимает плечами. Его лицо выражает только крайнюю усталость.

— Не знаю. — Голос глухой и безразличный. — Главное, тут не дует, как на улице. И, надеюсь, есть хотя бы одна целая кровать.

Мы начинаем медленно, осторожно обследовать первый этаж, наши шаги гулко отдаются в тишине. Комнаты огромные, пустые или полупустые. Гостиная с гигантским, пустым пространством, где только тени да пыль. Кабинет с массивным, почерневшим дубовым столом, покрытым слоем пыли, как бархатом, и пустыми книжными полками вдоль стен. Столовая с длинным столом. Везде следы давнего запустения: паутина в углах, отслоившиеся обои, пятна сырости на потолке. Воздух тяжелый, спертый.

Останавливаемся в самой большой комнате — просторной зале. Высокие окна, потемневший паркет, и главное — большой камин из темного камня с массивной дубовой полкой. Пустой и холодный.

— Надеюсь, бывшие хозяева нас простят, — задумчиво говорит Джаспер, подойдя к камину и заглянув в черную топку. Парень потирает руки, пытаясь согреть побелевшие пальцы. — Но альтернативы нет, топить придется мебелью. Не уверен, что сейчас моих сил хватит на поиск дров. Дана, тебе надо переодеться. Срочно. — Он поворачивается ко мне, и я вижу, как он дрожит всем телом, губы бледные. — Да и мне тоже. Поищи что-нибудь в шкафах, наверху. Даже старое одеяло подойдет. Все, что может согреть и высохнуть быстрее наших мокрых тряпок.

Чувствую, как холод пробирает меня до костей, зубы начинают стучать. Мысль о сухой ткани кажется здравой. Согласно киваю, обнимая себя за плечи, чтобы хоть как-то сохранить тепло, и поворачиваюсь к темному проему двери, ведущей обратно в холл и к лестнице.

Пока Джаспер возится с камином внизу, я медленно, шаг за шагом, начинаю обходить огромный, молчаливый особняк. Мои мокрые ботинки оставляют темные отпечатки на пыльном паркете. Тишина здесь не просто отсутствие звука, а нечто тяжелое, давящее, что нарушают только мои неуверенные шаги и скрип старых половиц под ногами.

Я заглядываю в комнату за комнатой. В некоторых гуляет ветер. Окна выбиты, и рамы зияют пустотой. Соленый, влажный воздух с моря врывается внутрь, принося с собой запах водорослей и сырости. Он оставляет следы: белесые, кристаллические разводы на некогда дорогом, темном паркете

Я не могу отделаться от мысли: что же заставило владельцев такого явно шикарного места бросить все и уехать? Причем, судя по всему, в спешке? Ответов нет.

Мебели почти не осталось. В комнатах — лишь то, что было слишком громоздким, чтобы увезти, или то, что потеряло всякую ценность. На втором этаже, в просторной спальне, стоит массивный встроенный шкаф из темного дерева, его дверцы приоткрыты. Рядом — огромный остов дубовой кровати. На нем даже матрас сохранился, хоть и продавленный посередине, местами подпевший и покрытый желтоватыми пятнами времени.