Книга Академия Дарклэнд. Клетка, страница 54 – Анна Одувалова

Я зарываюсь глубже в одеяла, подтягиваю колени к груди, свернувшись калачиком. Пламя потрескивает успокаивающе, его свет мерцает на стенах. Усталость наваливается тяжелой волной, веки слипаются. Я начинаю проваливаться в теплую, темную пучину сна, границы реальности расплываются.

Но Джаспер возвращается довольно быстро. Шаги его гулко отдаются в тишине. Я с трудом приоткрываю глаза. Подмышкой у него зажаты две пыльные бутылки с темно-бордовой жидкостью. В одной руке он несет два хрустальных бокала, в другой — большую фарфоровую тарелку, на которую навалена куча всякого: орехи в скорлупе, сморщенные сушеные фрукты (похожие на яблоки и груши), и что-то темное, похожее на ломтики вяленого мяса.

— Ты где это взял? — мой голос хриплый сна. Я протираю глаза, боясь, что мне это снится.

— Обнаружил, что тут есть погреб, — Джаспер ставит бутылки и тарелку на пол рядом с нашим «гнездом». — И к нашей огромной удаче, он не пустой. Видимо, запасы на зиму или что-то в этом роде.

— А ты уверен, что это… можно есть? И пить? — спрашиваю я, скептически разглядывая сморщенные фрукты и пыльные бутылки. — Это же сколько лет тут пролежало?

Джаспер пожимает плечами, присаживаясь на корточки и вытирая пыль с горлышка одной бутылки краем халата.

— Тут все сушеное или вяленое. Такое не так быстро портится. — Он звучит неуверенно, но пытается убедить скорее себя. — А пить… пить даже нужно. Нам важно не слечь с воспалением легких после этого приключения. — Парень пытается открутить пробку на винте, но она не поддается. — И если сушеное вдруг окажется не очень, вино должно помочь. — Он усмехается без юмора. — А кроме него, честно, пить нечего. Воду из-под крана я бы точно не рискнул, видел, какого цвета она сначала пошла?

С этими словами парень бесцеремонно устраивается рядом, уютно упираясь спиной в сложенные подушки. Он забирает одно из моих одеял и натягивает его на себя. Я слегка фыркаю, но отодвигаюсь, уступая ему немного места.

Тарелку с закуской стоит между нами. Бокалы, слегка мутноватые от времени, Джаспер протирает полой халата и ставит рядом. Огонь в темном стекле пыльных бутылок. А я понимаю — выпить отличная идея. И повод есть, мы остались живы. Я так испугалась и испытала такой шок, что до меня только сейчас начинает доходить. По нашей с Джаспером вине погиб человек. И то, что Давид сам хотел убить меня и непременно сделал бы это, если смог, служит очень сомнительным оправданием.

Вино оказывается сухим, терпким, с явной кислинкой. Не самое вкусное, но после нескольких больших глотков приятное тепло разливается по замерзшему телу, добираясь до кончиков пальцев на ногах. Внутренняя дрожь, преследовавшая меня с моря, наконец-то начинает утихать, сменяясь легким покалыванием под кожей. Сушеное мясо на тарелке — жесткое, как подошва, жуется с невероятным трудом, но оно соленое, насыщенное, и пустой желудок после долгого плавания с благодарностью принимает хоть что-то, унимая первые спазмы голода. Орехи немного отсырели, сушеные фрукты сладкие и резиновые. Не самая вкусная еда в моей жизни, но, безусловно, лучше, чем ничего.

Тепло, тишина, потрескивание дров в камине — все это создает ощущение безопасности. И в этой тишине мой вопрос звучит громче, чем хотелось бы:

— Как ты думаешь, он мог выжить? — спрашиваю я осторожно, не глядя на Джаспера, а уставившись на язычок пламени, лижущий ножку стула.