Книга Прядильщица Снов, страница 153 – Тория Кардело

— А я… — она запнулась, но потом решилась. Если уж говорить начистоту, то до конца. — Я решила пойти к психологу. Может быть, ты слышала об Агате? — Имя соскользнуло с губ легко, словно она произносила его тысячу раз. И одновременно странно — как заклинание на незнакомом языке. — Она… она показала мне другой мир. Ткань Снов.

Аля подняла глаза, ожидая увидеть в лице Полины недоумение или скептицизм. Ткань Снов — это звучало как название из фэнтезийной книги, как выдумка, как бред сумасшедшего.

Но вместо этого она увидела, как Полина вздрогнула. Как таблетки на её ладони замерли на полпути ко рту.

— Место, где я могу быть кем угодно, — продолжила Аля, чувствуя непривычное возбуждение, словно её несло течением, которому она не могла сопротивляться. — Красивой, уверенной, любимой. Нужно только… только сделать выбор. Шагнуть с моста. В другую реальность. Туда, где нет боли и отвержения. Туда, где я действительно живу, а не просто существую.

— Ткань Снов? — Полина замерла, и в её голосе послышалась болезненная надежда. — Ты знаешь о Ткани Снов?

В её взгляде мелькнула нездоровая, лихорадочная искра, а зрачки поглотили почти всю радужку. В этот момент она казалась одновременно очень юной и очень старой — как существо, повидавшее слишком много всего плохого на этом свете.

Аля кивнула, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Странное совпадение — слишком странное, чтобы быть случайным. Словно сама судьба свела их в этом пустом классе, в этот дождливый день, на распутье между жизнью и смертью.

— Я… я занимаюсь с Агатой, — слова сами лились из её рта, хотя она не была уверена, что хочет делиться своим секретом, тайной дверцей в мир, где всё иначе, шансом на побег из серой, безрадостной реальности. — Каждую ночь я путешествую туда. На Ткань Снов.

Признание повисло в воздухе, как дымка, как туман, окутывающий очертания другого, лучшего мира.

— Там всё… иначе, — продолжила она, чувствуя, как её охватывает странное возбуждение, почти эйфория. — Там я не такая, как здесь. Я красивая, уверенная, талантливая. Меня любят и ценят. — Она подалась вперёд, глядя прямо в глаза Полины, ища в них понимание, отклик. — Там нет этого, — она обвела рукой вокруг, словно пытаясь охватить всю серость Зимнеградска, всю убогость их существования, всю бессмысленность их жизни.

Во взгляде Полины читался страх, понимание и, должно быть, голод. Не физический голод, от которого она так страдала, а голод души — жажда чего-то настоящего, чего-то большего, чем эта унылая, болезненная реальность.

— Я собираюсь… переместиться туда навсегда, — Щёки Али вспыхнули от этого признания. Никогда раньше она не произносила эти слова вслух. Они жили внутри неё, как семена, и ждали своего часа, чтобы пробиться на поверхность. — Сегодня вечером. С моста.

Она замолчала, ожидая… Осуждения? Недоверия? Насмешки? Ведь собственные слова звучали безумно даже для неё самой. Сумасшедшие фантазии отчаявшейся девушки, готовой поверить в любую сказку, лишь бы сбежать от реальности.

Но Полина медленно кивнула, словно всё это было совершенно естественно и логично. Словно они говорили о поездке в соседний город, а не о смерти.

— Тогда ты меня понимаешь, — её голос прозвучал почти нежно — как далёкая музыка, доносящаяся из приоткрытого окна в летний вечер. — Ты единственная, кто действительно понимает.