Онлайн книга «Прядильщица Снов»
|
Последней связной мыслью было: «Бабушка, я скучаю…» А затем сон накрыл её мягким одеялом, унося прочь от скрипучих качелей, от промозглого октябрьского вечера, от всех забот и тревог. * * * Аля парила над миром. Не над серым, унылым городком с его панельками и ржавыми качелями, а над совершенно другой реальностью — яркой, насыщенной, сияющей. Она сама была другой — высокой, стройной красавицей с длинными шелковистыми волосами, развевающимися в потоках тёплого ветра. Её кожа светилась изнутри, как от звёздного света, а тело, свободное от земного притяжения, двигалось с невероятной легкостью. Внизу расстилался фантастический пейзаж: города из хрусталя и перламутра, леса с деревьями, переливающимися всеми оттенками радуги, реки с жидким серебром вместо воды. И всё это мерцало, пульсировало, дышало призрачной эфемерной жизнью. Ткань Снов. Реальность желаний. Место, где всё возможно. Аля летела, раскинув руки, упиваясь свободой и лёгкостью. Эйфория наполняла каждую клеточку её существа. Здесь не было боли, стыда, страха. Только полёт, только свобода, только радость. Внизу мелькали сюрреалистические картины: часы, стекающие по склонам гор, как на полотнах Дали; лестницы, ведущие в никуда; двери, открывающиеся в пустоту и в то же время во всё сущее. Деревья с корнями, уходящими в небо. Птицы с человеческими лицами. Цветы с глазами в сердцевинах. И во всём этом хаосе была своя гармония, своя логика. Логика сна. Логика подсознания, в которой символы важнее буквальных значений. Цветок-глаз моргнул, когда Аля пролетала мимо, и ей показалось, что его радужка была такого же цвета, как у Полины. Птица с человеческим лицом запела голосом бабушки. Часы, стекающие по горам, отсчитывали не секунды, а сердцебиения. Ощущение полета, невесомости, всемогущества опьяняло. Сознание Али расширялось, охватывая всё вокруг, сливаясь с каждым атомом этого странного мира. «Это и есть настоящая свобода?» — подумала она, паря над серебряной рекой, в глубинах которой отражались все её несбывшиеся мечты. И тут впереди, словно из воздуха, соткалось огромное зеркало в старинной раме. Оно висело прямо в пространстве, не опираясь ни на что, и поверхность его покрылась сетью трещин, как будто кто-то ударил по нему, но недостаточно сильно, чтобы разбить полностью. Аля подлетела ближе. В зеркале отражалась она, парящая, совершенная, идеальная. Но из-за трещин образ фрагментировался, разбился на кусочки, и каждый кусочек словно жил своей жизнью. В одном осколке улыбались полные губы. В другом сверкали идеальные глаза. В третьем — блестели роскошные волосы. И вдруг губы в зеркале зашевелились: — Ты нарушила обещание, — произнесли они с горечью. — Какое обещание? — Аля остановилась в воздухе, недоуменно глядя на свое фрагментированное отражение. — Ты обещала, что придешь сюда навсегда, — отозвались глаза. — Ты обещала, что оставишь ту жалкую реальность. — Я не… я не помню… — Ты обманула нас, — волосы отражения зашевелились, как живые. — Ты предала свой идеальный образ. Аля отшатнулась, чувствуя, как эйфория сменяется страхом. Зеркало словно притягивало её, хотело поглотить, затянуть внутрь себя. — Я не обещала! — выкрикнула она, пытаясь отлететь от зеркала, но невидимая сила удерживала её на месте. И вдруг сквозь хор голосов, обвиняющих её отовсюду, прорезался другой — знакомый, глубокий, музыкальный. |