Книга Прядильщица Снов, страница 188 – Тория Кардело

Аля снова побежала, страх придавал ей сил. Она свернула за угол, обогнула дворы, петляя между домами, стараясь оторваться от преследователей. Но они не отставали.

— Смотрите, как она бежит! Прям как бегемот в нашем зоопарке! — голос Дениса, полный издевки, догонял её.

— Сейчас задохнётся, — добавил Коля. — У жирных плохая выносливость.

Их смех и комментарии ранили больнее любых тычков и толчков. Каждое слово било точно в цель, попадало в самые изувеченные участки её души. Каждый смешок ножом вонзался в сердце, оставляя за собой кровоточащие раны.

Но впереди, за поворотом, уже виднелся мост. Старый мост над рекой Зимницей, где в тёплую погоду любили романтично прогуливаться парочки, но в промозглый осенний день было пусто.

Добежав до середины моста, она остановилась. Преследователи отстали, но всё ещё стояли в начале моста. Они снимали её на расстоянии, не решаясь подойти ближе, словно боялись, что её боль может заразить их.

Дрожащими руками Аля достала из сумки картину — портрет идеального образа с Ткани Снов. И шарф Полины — последнее доказательство, что одноклассница существовала, была реальна.

«Наверное, реальна».

Сжимая «ключ» в руках, она подошла к краю моста, где кто-то выломал перила, оставив лишь зияющий провал. Внизу, на приличном расстоянии, темнела река. Холодное и мрачное осеннее течение уносило опавшие листья, будто сама природа избавлялась от всего лишнего.

Аля посмотрела вниз, и её накрыла волна головокружения.

Высоко. Страшно.

«Но разве не страшнее возвращаться в мир, где тебя ненавидят? Где над тобой смеются? Где ты — никто?»

Перед глазами внезапно возник образ — Полина, лежащая на полу школьного туалета, вся в собственных рвотных массах и крови. Её лицо — бледное, с синеватым оттенком, словно вылепленное из воска. Губы шевелятся, произнося одно слово: «Помни».

Воспоминание было таким ярким, таким реальным, что Аля покачнулась, ощущая, как земля уходит из-под ног.

Всё это действительно происходило. Но никто, кроме неё и Романа, не помнил Полину. Как будто её никогда не существовало. Как будто кто-то вытер её из памяти всего живого, оставив только мёртвую пустоту.

— Эй, психичка! — голос Дениса врезался в сознание, как нож в мягкое тесто.

Аля вздрогнула, и мир вокруг резко вернулся в фокус — потрескавшийся асфальт под ногами, ржавые перила, вонь речной воды. Она машинально сжала в руках картину, углы холста впились в ладони.

Коля подошёл так близко, что Аля почувствовала его дыхание, пахнущее чипсами и дешёвой газировкой.

— Смотри-ка, она себя нарисовала! — он выхватил картину одним резким движением, будто отрывая пластырь. — Только на рисунке она не такая жирная!

Холст замерцал в его руках — идеальная Аля с полотна презрительно улыбнулась обидчику.

— Дай посмотреть! — Денис потянулся, но Коля отпрыгнул, задев плечом Алин рюкзак. Он упала на асфальт с глухим шлепком, и оттуда выплеснулось содержимое — учебники, тетради с аккуратными подписями, розовый дневник с наклейками.

— Ого, здесь вся её жизнь! — Коля пнул рюкзак ногой, разбрасывая вещи. — Дневник, наверное, есть? С секретиками?

Они перебрасывали сумку друг другу, не давая Але её поймать. Их смех отражался от поверхности реки, усиливаясь, превращаясь в целый хор издевательских голосов.

— Фу, как скучно, одни учебники, — разочарованно протянул Коля. — Я-то думал, у психопатки будет что-то интересное.