Книга Прядильщица Снов, страница 190 – Тория Кардело

Теперь она висела, цепляясь одной рукой за мост. Снизу гудела река — тёмная, неприветливая, с бурлящими потоками и маленькими водоворотами, которые даже отсюда напоминали крошечные воронки. Ветер обдавал холодом заплаканное лицо, забирался под одежду. Пальцы, сжимающие металл, начали неметь, рука дрожала от напряжения — вот-вот отпустит спасительную опору.

В этот момент ловкие руки схватили её за запястье. Роман. Он лег на край моста, удерживая её своей хваткой, не давая упасть. Его прикосновение показалось ей горячим, почти обжигающим на фоне холода вокруг.

— Держись, Аля! — в его голосе прозвучал страх, не деланный, не наигранный, а первобытный ужас человека, боящегося потерять что-то дорогое. — Я тебя вытащу!

— Нет! — закричала она, чувствуя, как из глаз снова текут слёзы, смешиваясь с каплями накрапывающего дождя. — Отпусти! Я хочу к нему! К Ноктюрну!

Она пыталась вырваться, извивалась, словно пойманная рыба, но Роман слишком сильно сжал её запястье. Медленно, преодолевая её сопротивление, он начал подтягивать её вверх. Аля отбивалась свободной рукой, отталкивалась от моста, но все тщетно. Каждое движение Романа сочилось решимостью и уверенностью.

Оказавшись на поверхности моста, Аля не сумела сдержать истерику от пережитого стресса. Плакала, кричала, пыталась снова бежать к краю, но Роман держал её крепко, не давал пошевелиться.

— Успокойся, — его тихий, но твердый голос в тот момент пробрал Алю до самых костей. — Все хорошо. Ты в безопасности.

— Ничего не хорошо! — всхлипнула Аля, вырываясь, ощущая, как от её движений одежда задирается, обнажая ненавистные складки на животе. — Оставь меня в покое!

Роман не отпускал её, но его взгляд упал на картину, лежащую неподалеку ярким пятном на сером асфальте. Он потянулся к ней, свободной рукой поднял и посмотрел на нарисованный образ. Его глаза расширились — явно понял.

— Это… что? — спросил он, хотя наверняка знал ответ.

— Это я, — прошептала Аля, на мгновение перестав вырываться. — Настоящая я. Такой я должна быть. Такой меня видит Ноктюрн.

Роман изучил рисунок долгим, тяжелым взглядом. Его глаза бегали по изображению, словно что-то ища, а потом блеснули осознанием. Не говоря ни слова, он разорвал картину пополам, потом еще раз, и еще, пока от неё не остались лишь мелкие клочки; ветер тут же подхватил их и унес в реку, как осенние листья.

— Нет! — закричала Аля, в слезах бросаясь к летящим обрывкам. — Что ты наделал?!

Она упала на колени, собирая жалкие клочки бумаги, но большинство уже улетело, растворившись в сером пейзаже осеннего дня. Слёзы застилали глаза, руки дрожали, она царапала асфальт и искала недосягаемое.

— Зачем?! — она повернулась к Роману, глядя на него с отчаянием и яростью, чувствуя, как сердце разрывается от боли утраты. — Зачем ты спас меня? Зачем порвал картину? Ты такой же, как они все! Ты смеешься надо мной! Тебе нравится смотреть, как я мучаюсь!

— Аля… — он хотел что-то сказать, но она не дала ему закончить.

— Я жирная уродина! — закричала она, не слушая его, выплёскивая всю накопившуюся боль. — Я ненавижу себя! Я ненавижу эту жизнь! Ткань Снов была моим единственным шансом на счастье! А ты все сломал!

Роман подошел ближе и понимающе положил руку ей на плечо, но Аля отскочила, как от огня, словно его прикосновение могло обжечь.