Книга Прядильщица Снов, страница 192 – Тория Кардело

Воспоминание нахлынуло с удивительной ясностью, словно кто-то открыл дверь в комнату, полную образов и звуков. Она помнила мягкий свет звезд, отражающийся в глазах Ноктюрна. Помнила трепещущее сияние свечей, шёлковые простыни, нежные объятия, жгучие поцелуи. Помнила всё.

— Ты… ты действительно… — слова будто застревали в горле. — Но как это возможно? Роман, я видела тебя выходящим из кабинета Агаты перед моим первым сеансом.

— Теперь ты понимаешь? — спросил он. В его взгляде мелькнуло что-то похожее на надежду, смешанную со страхом.

— Он… реальный? — прошептала Аля, снова прикасаясь к рисунку, боясь поверить. — Ноктюрн, он…

— Только для тебя и меня, — тихо ответил Роман. Ветер трепал его волосы, и на мгновение Аля увидела в нем то, чего раньше не замечала — уязвимость. — Для остальных — просто странные серебристые разводы на коже.

— А у меня его нет… потому что я там в другом теле?

Роман мрачно кивнул. Аля пристально посмотрела на него, отыскивая в холодных чертах теплый взгляд Ноктюрна, его мягкую улыбку, его внимательность. И сейчас, когда все маски были сняты, она как никогда чётко заметила это — те же глаза, та же линия губ, тот же наклон головы.

— Это правда? — она все еще не могла поверить, хотя доказательство было прямо перед ней. — Но как? Ты тоже ходишь к Агате?

Горькая усмешка исказила лицо Романа, сделав его более усталым и даже взрослым.

— О, у меня все немного сложнее…

— Расскажи, — всхлипнула Аля, все еще держась за его руку, словно боясь, что он исчезнет, если она отпустит, растворится в воздухе. — Пожалуйста.

— Я расскажу, — он мягко высвободил руку и поправил рукав, скрывая рисунок, но Аля знала, что он там, под слоями ткани. — Но не здесь. Когда ты успокоишься, передумаешь прыгать с моста и будешь готова выслушать. Обещаешь?

Аля кивнула, утирая слезы рукавом. Шершавая ткань куртки царапала кожу, но это ощущение было почти приятным — оно возвращало её в реальность. От абсурдности всей ситуации ей хотелось одновременно смеяться и плакать. Вся её жизнь за последние недели напоминала безумный сон, от которого невозможно проснуться. Каждый день — лестница, ведущая вниз, в темноту, в неизвестность. И теперь, когда ей предложили объяснение, она цеплялась за него, как за спасительную соломинку.

Они отошли от моста, сели на скамейку в парке неподалеку. Деревья вокруг уже почти оголились, лишь кривые ветви костлявыми пальцами тянулись к серому небу. Редкие прохожие спешили по своим делам, кутаясь в куртки и шарфы, не обращая внимания на двух подростков. Аля обхватила себя руками, чувствуя озноб — то ли от холода, то ли от пережитого стресса. Её пальцы задрожали, и она сжала руки в кулаки, чтобы скрыть эту дрожь.

— Я спокойна, — выдохнула она, хотя внутри все еще бушевал ураган эмоций: страх, недоверие, надежда, любопытство — все смешалось в один запутанный клубок. — Я готова выслушать. И я… я не буду прыгать с моста. Обещаю.

Роман кивнул, глядя куда-то вдаль. Его четкий и красивый профиль вырисовывался на фоне серого неба. Сейчас, в этом освещении, он действительно напоминал Ноктюрна, только без привычной полуулыбки. Он положил руки на колени и переплёл пальцы, словно сдерживал какое-то движение.

— Агата — моя мать, — затуманенно начал он, и Аля вздрогнула от неожиданности.