Книга Хозяйка пельменной: накормить дракона!, страница 28 – Лена Мурман, Ева Мир

Пока мы беседовали, Курт вымыл руки и, истекая слюной посматривал на плиту. Вероятно, гадал, достанется ли ему хотя бы кусочек на дегустацию.

Осталось. И беленьких пшеничных пельмешек в виде полумесяца, и желтых кукурузных, с защипами по кругу, в форме солнышка.

Кивком головы я поманила обоих мужчин в дом, где накрыла стол. Они молча уселись на крепкие дубовые стулья с изогнутыми спинками и уставились на пустые тарелки. А я разложила на троих: желтые пельмени в одну тарелку, белые в другую. Файрону положила по три штучки, судя по тому, сколько всего осталось, он сожрал больше половины из каждой кастрюли. Себе я тоже положила немного. Основная порция досталась каменщику.

Подвинув каждому по две тарелки, я завела светскую беседу:

— Как ваша кухарка, герцог Файрон? Простите, забыла ее имя. Она здорова?

— Тетушка Мелинда? Не жалуется, — отмахнулся он, рассматривая со всех сторон свои два блюда из трех пельменей.

И что же вы тогда такой голодный прибыли в наш захолустный городок, будто дома не кормят?

Впрочем, похоже герцог не успел отбыть обратно в свое имение. А потому я оставила возмущение при себе. Еще один подопытный — это уже фокус-группа!

— Тогда приятного аппетита, — пожелала я мужчинам и замерла в ожидании. Первой пробовать не решалась. Хоть Файрон пока был в порядке, а от еды сумасшедше вкусно пахло, но рисковать не стоило. Мясцо показалось мне незнакомым.

— Курт, что же вы сидите? Пробуйте скорее. А вы, герцог Файрон поделитесь впечатлениями. Какие на ваш вкус лучше? — протараторила я. — И намажьте соусом, я его сама взбивала. Вот еще огурчики и ржаной хлебушек в прикуску.

Оба мужчины синхронно повернули головы к надкусанной буханке. А у меня к щекам прилил жар. Какой конфуз!

— Минутку, — заторопилась я, вскочила со стула и принялась орудовать ножом.

Обгрызенную корочку отодвинула в сторону и нарезала хлеб аккуратными ломтями, уложила на салфетку и объявила:

— Теперь полный порядок!

Мужчины наблюдали молча. Курт — со смешинками в глазах, Файрон — с холодной отстраненностью. Но мне то и дело казалось, что за напускным безразличием герцога проглядывало любопытство.

С теми же выражениями на лицах они одновременно потянулись за хлебом. Курт сперва принюхался, и только после этого откусил. Файрон не глядя оприходовал полкуска.

Ей богу, не пойму, как у них хватало выдержки не наброситься на источающие ароматный парок пельмешки! Я вот еле терпела.

Мужчины же — один с непосредственной радостью, другой с серьезным видом — жевали хлеб.

Я не выдержала, хлопнула ладошками с двух сторон от тарелки, схватила две вилки и наколола на зубчики по пельменю. Обмакнула оба в майонез, да простят меня местные боги, и сунула под нос жующим мужчинам.

Те оторопели. Курт открыл рот, будто надеялся, что я стану кормить его с ложки, а точнее, с вилки. Файрон напрягся, отчего на предплечьях перекатились мышцы, и выхватил вилку у меня из пальцев. Возможно, испугался, что я слопаю пельмени из его тарелок. А их там и так мало.

Они облизали вилки одновременно. Оба изменились в лице.

Ох, кошечки-моркошечки, хоть бы съедобно!..

В кухню проникали теплые закатные лучи, золотили дубовую мебель, румянили лица герцога Файрона и каменщика Курта. Оба дегустировали мои первые пельмени, приготовленные в новом мире.