Книга Хозяйка пельменной: накормить дракона!, страница 30 – Лена Мурман, Ева Мир

А у меня от его интонаций мороз пробежал по коже.

О чем «об этом»? Он про сладкое? Или про ночь?

Но я промолчала, замерла, чтобы унять невесть откуда взявшуюся дрожь, зародившуюся в груди, и внимательно посмотрела на герцога.

— Мне придется задержаться в Кантилевере, — продолжил Файрон. — И мне нужна комната на ночлег. Вас не затруднит поселить меня у себя?

Я поперхнулась удивлением, но сдержала кашель и как можно ровнее выдала:

— Вас выгнали из дома?

— В моем поместье ремонт.

О каком поместье вообще речь? Я имела в виду гостевой дом. Герцог ведь приехал в тот же день, когда меня занесло в этот мир, наверное, посмотреть драконью свадьбу. И наверняка где-то временно поселился.

— В моем тоже, — парировала я вместо того, чтобы задать интересующие меня вопросы. Не признаваться же, что тело сменило хозяйку. Навсегда. И я слегка не в теме. Надеюсь, временно.

— Разве? — Герцог недоверчиво покосился на каменщика и все-таки пояснил: — Городок стоит на краю мира, я бываю здесь очень редко. А благодаря вам, Ася, заметил некоторый упадок. Надо бы навести порядок, пока не стало хуже.

— У меня не постоялый двор.

— Я заметил.

— И не дом утех, — не сдавалась я. Мысль о том, чтобы под одной крышей, пускай и протекающей, с юной девой жил посторонний мужчина — не укладывалась в голове.

Файрон приподнял бровь и как ни в чем не бывало продолжил наступление:

— Но вы живете одна.

И что бы это опять означало?

— С Вишней, — вслух подметила я.

Понимания во взгляде герцога не прибавилось.

— С кроликом, — напомнила я.

— Одна, — припечатал он. — Для юной особы с такими талантами… Это очень недальновидно.

— Какими такими талантами?

— Комната ведьмы явно пустует, — не стал уточнять Файрон, а выкинул следующий аргумент.

— Нет, — отрезала я. — Пустует — не значит сдается! Она с характером, и потом — там тоже занято, в этой комнате спит моя совесть. И Вишня! И Поварская Книга! У нас вообще тут почти что коммунальная квартира, в общем мест нет.

— Моя матушка сдает комнату, — подал голос Курт.

Я вздрогнула, позабыв о присутствии третьих лиц. Файрон резко обернулся и недобро посмотрел на сотрапезника.

Запахло жареным. А у меня сегодня в меню — только вареное.

Взгляд герцога обжигал даже меня, хоть я и стояла в стороне. Его широкие плечи будто бы сделались массивнее. Казалось, что треснет и добротная беленая рубаха, и черный сюртук. Черты лица Файрона заострились, сделались хищными. Разве что пар из ноздрей не шел! Но я начала опасаться, что кухня действительно вспыхнет, а потому поспешила на выход и поманила за собой засидевшихся гостей.

— Вот видите, как все чудесно складывается, — делано обрадовалась я, пытаясь разрядить обстановку, и выставила обоих за порог.

Не думал же герцог в самом деле, что средства, выделенные на мои похороны, каким-то образом повлияют на мое решение. В доме может жить единственный мужчина — его хозяин. Точка.

Остался один непроясненный вопрос. Что за тушки висели ровными рядами в морозильной кладовой? Неужели все-таки кроличьи? Или… что там говорил мельник? «Ведьма Надина разводила крыс»…

Следующим утром прямо на рассвете от крыльца донесся стук. Окна моей спальни выходили в сад, и я не видела, кто пришел, ведь сладко спала. И хотела понежиться в теплой постели еще хотя бы пару часиков.