Книга Обольщение, страница 97 – Лера Виннер

Вместо этого я легонько, чтобы не оставить синяков, прикусила его подбородок и, постепенно смелея, скользнула губами по шее вниз, до распущенного ворота рубашки.

Пусть о плотской любви между мужчиной и женщиной я и знала преимущественно по чужим отрывочным рассказам, кое-какие представления о ней у меня всё же имелись.

В те времена, когда мы с Эрваном почти дружили, и он надеялся на мою взаимность, он много рассказывал о том, что успел попробовать в городе.

Слушая его, я сгорала от стыда и просила прекратить, а потом старательно забывала всё рассказанное им, но кое-что в моей памяти всё-таки оседало.

Например, о том, как в его голове стреляли молнии, а перед глазами сверкали все звёзды мира, когда женщина, которой он заплатил, опустилась перед ним на колени и ласкала его член губами.

Тогда мне показалось это отвратительным, невозможным, странным, а так, кто оказалась согласна на подобное за деньги — падшей и грязной.

Теперь же отчего-то стало любопытно, насколько близко к истине было то, о чём говорил Эрван. В действительности ощущения, которые он испытал, были настолько яркими, незабываемыми?

Правда ли, что это оказалось даже лучше, чем войти в женщину?

Я не могла предположить, что когда-нибудь задумаюсь о подобном, поставлю себя вровень с той продажной женщиной.

Впрочем, я уже стала такой же, когда решилась продать свою невинность Удо Керну за саму эфемерную возможность заручиться его покровительством.

Едва ли Чёрный Барон не пробовал подобного.

Разумеется, не с боготворимой им Одеттой.

— Мел, — моё имя прозвучало сверху коротко и резко, как удар хлыста.

Он был слишком потрясён, чтобы пытаться меня остановить, а я зажмурилась для храбрости, погладила его колено и, сделав быстрый вдох, взялась за пояс.

Сочтёт ли он меня падшей после?

Отчего-то стало блаженно всё равно.

Не умея выразить словами всё, что хотела сказать ему, всё моё восхищением им и благодарность за то, как он поступился собственными чувствами ради моего спасения, я желала подарить ему хотя бы это. Заставить пересчитать все звёзды и пусть ненадолго, но обо всём забыть.

— Ты что творишь? — Монтейн всё же сжал волосы на моём затылке, не сильно, но так, что поднять голову мне всё же пришлось.

Глаза у него потемнели. То ли тень упала так удачно, то ли он и правда терял над собой контроль.

Сейчас меня устроили бы оба варианта.

— Не мешай, — мне удалось попросить его очень спокойно и мягко.

Я готова была и хотела попробовать нечто запредельное с ним, доверяя ему достаточно, чтобы решиться. Это он должен был понять.

И он понял.

Вильгельм медленно, словно нехотя, убрал руку, но взгляда не отвёл.

Ободрённая этим безмолвным разрешением, я неожиданно для себя ловко справилась с нехитрым узлом и потянула ткань вниз.

А потом замерла.

Я видела его обнажённым и, как мне казалось, почти перестала стесняться его. Вернее, вовсе не думала о том, что мне должно быть неловко.

Но теперь всё было по-другому.

Его в момент отвердевший член оказался прямо перед моим лицом, и щёки обожгло от стыда.

Неужели же я правда собиралась касаться его… там?

Барон меня не торопил, и спешить я не стала — постепенно привыкая к этому новому ощущению, обхватила его ладонью, провела вверх-вниз.

Кожа под моими пальцами оказалась такой тонкой и нежной, и дыхание Монтейна сбилось, а я почувствовала, как изнутри начинает подниматься мелкая щекотная дрожь.