Книга Соблазн, страница 39 – Лера Виннер

— Ты же не собираешься?..

Он качнул головой, и вдруг непонятно чему улыбнулся, глядя в пол.

— Вильгельм умён, а того, что сделал ему Удо, не прощают. Он никогда не скажет всей правды.

— Тогда как ты намерен?..

На этот раз он прервал меня, приложив указательный палец к моим губам.

— Есть способы. Верь мне, прекрасная Мира. Через несколько часов я вернусь.

По какому-то одному ему ведомому праву Бруно вёл себя как старший мужчина в доме, как тот, кому полагалось взять на себя все малоприятные и тягостные обязательства, и соблазн в очередной раз довериться ему был настолько велик, что я накрыла ладонью его руку.

— А что в это время делать мне? Сходить с ума от неизвестности?

Краем глаза я заметила прошмыгнувшую по коридору с подчёркнуто незаинтересованным видом служанку.

Конечно же, она видела, как я фактически обнималась на пороге библиотеки с лесником, и от этого я испытала тёмное и совершенно неуместное удовлетворение.

Бруно подобные тонкости по-прежнему не волновали. Взяв моё лицо в ладони, он погладил большими пальцами виски, удерживая при этом так надёжно, чтобы мне не оставалось ничего другого, кроме как смотреть ему в глаза.

— Садись писать письма. Тех, кого следует известить о безвременной кончине герцога Удо Керна, много.

Я моргнула, чувствуя, что мои собственные руки начинают дрожать.

— Но ты же сам сказал…

— Да. Но, даже если мы с тобой правы, не исключено, что эти письма всё равно могут понадобиться.

Мелкая неприятная дрожь постепенно охватывала всё тело, и я шагнула вперёд, пытаясь унять её уже привычным способом — утопить в тепле, которым так щедро делился Бруно.

— Я объясню тебе, когда вернусь. До тех пор, пожалуйста, не делай ничего. Садись и пиши письма.

Не дожидаясь от меня ни возражений, ни согласия, он развернулся и ушёл, и на меня обрушилась чудовищная тишина.

Во дворе царило нездоровое оживление, люди суетились, не зная, что думать и как реагировать на случившееся, но сам замок как будто вымер.

Мне следовало выйти к ним, сказать нечто утешительное и ободряющее, что-то объяснить. Однако Бруно велел мне не принимать никаких решений, и что-то незнакомое, тёплое и хрупкое во мне хотело его послушаться.

Медленно вернувшись в библиотеку, я села за стол и сложила на нём сцепленные в замок руки.

Что думать и чувствовать по поводу новостей о гибели Удо я не знала.

Вильгельм Монтейн просил о встрече со мной, чтобы лично сообщить мне о том, что убил моего мужа. Он не чувствовал по этому поводу вины, но и злорадства не испытывал. Скорее уж он ощущал себя моим спасителем.

Вернув мне герцогскую цепь Удо и передав письмо, которое, очевидно, не читал, он не привёл его коня и не принёс шпагу. При всем проявленном им благородстве это было, по меньшей мере, странно и вселяло надежду.

Надежду ли?

Глядя в пространство перед собой, я силилась понять, в самом ли деле надеюсь увидеть герцога живым?

Его смерть решила бы все мои проблемы разом. Пусть и не слишком усердно скорбящая, но вдова — это не разведёнка и не сбежавшая от мужа взбалмошная женщина.

К тому же, я в самом деле наследовала от Удо почти неприлично много денег. Их точно хватило бы на то, чтобы прекрасно жить до конца своих дней. Перевезти в замок отца так скоро, как удастся его уговорить…

Я в самом деле могла бы жить спокойно и наслаждаться своей жизнью, никого и ничего не опасаясь.