Книга Наперегонки с ветром. Первое дуновение, страница 13 – Лера Виннер

Во втором был овес.

— Гаспар, твою же мать… — я постаралась пробормотать это так тихо, чтобы даже лошадь не слышала.

Искра в ответ низко всхрапнула, как будто меня не одобрила.

Борясь с отчаянным желанием ворваться в чужой дом без приглашения и устроить мальчишке выволочку вместо заслуженного отдыха, я посмотрела по сторонам и едва не вздрогнула, встретившись глазами с парой блестящих черных глаз.

Между нами и окном в до сих пор пустовавшем деннике стоял еще один конь. Чужой, незнакомый. Абсолютно черный и такой высокий, что его нос очутился на уровне моего лба.

Искра всхрапнула снова, на этот раз очень довольно, очевидно хвастаясь новым соседом.

Незнакомый конь повёл ушами и опустил голову ниже, разглядывая меня так же, как я разглядывала его.

Литые мышцы, лоснящаяся ухоженная шерсть, густая грива. Восхитительное, неповторимое, ни с чем несравнимое врождённое достоинство.

— А ты откуда взялся?.. — голос сам собой упал до восторженного шёпота.

Позволить себе выделяться такой красотой из местных мог разве что Йонас. У него хватило бы на это и вкуса, и навыков, не говоря уже о желании и деньгах.

Вот только Мастер Совета предусмотрительно не любил привязываться к лошадям, предпочитая считать их не более чем средством передвижения. Высокий тонконогий бурый Шторм, на котором он ездил, размещался в конюшне, отведённой под нужды членов Совета, и второй конь, случись ему появиться, совершенно точно стоял бы там же.

Для лошадей многочисленных соискателей, съездавшихся по осени в Совет в поисках работы и пристанища на зиму, всегда были готовы отдельные конюшни. Места в них было предостаточно, да и Эжен, ставший в том году старшим конюхом, никогда не позволил бы привести чужую лошадь сюда.

Люди среди гостей попадались разные, немало было и тех, кому Йонас предлагал присоединиться к Совету на постоянной основе. Им точно ни к чему было видеть, как один из специалистов драит стойло.

Недопустимые репутационные потери, провокация на никому не нужные вопросы. Особенно если их вздумают задавать те, кому при Совете делать нечего.

Роскошный конь переступил на месте, снова повёл ушами, а Искра, словно помогая ему меня искушать, ткнулась в плечо.

И я решилась.

Трогать без спроса чужую лошадь было так же нехорошо, как входить в чужой дом без приглашения, но время близилось к ночи. Едва ли кто-то, кроме меня и лошадей, узнает. А они, — я была в этом абсолютно уверена, — даже Косой Ирме ничего не расскажут.

Переложив фонарь в левую руку, я медленно подняла правую и погладила коня сначала кончиками пальцев.

Он всхрапнул почти так же, как моя девочка, обдал запястье тёплым и влажным дыханием.

При желании запросто мог бы его перекусить.

Окончательно осмелев, я коснулась его ладонью, провела ниже до носа, влажного и бархатистого.

Искра сунулась через перегородку, как будто хотела спросить, оценила ли я, насколько прекрасное создание у нас теперь есть.

— Красавец, — я согласилась с ней вслух, а потом, поколебавшись всего секунду, поставила фонарь.

Гладить их обоих одновременно оказалось до перебитого дыхания хорошо.

Почти так же хорошо, как мчаться с Искрой ранним утром через укутанный туманами луг и не думать ни о чем на свете.

Сейчас она без тени ревности или обиды тянулась мне навстречу, а незнакомый конь принимал ласку со спокойной благосклонностью, всем своим видом демонстрируя, что обращаться с ним следует только так и никак иначе.