Книга Наперегонки с ветром. Первое дуновение, страница 16 – Лера Виннер

— Ты планируешь задержаться?

Кайла этот глупейший из вопросов настиг уже на пороге.

Он развернулся, окинул меня задумчивым и тёмным взглядом.

— Это будет зависеть не от меня.

Небо за окном начинало сереть.

До прозрачности чистый и слишком тяжелый для октября рассвет недвусмысленно намекал, что пора подниматься, но я продолжала лежать.

Желание встать и начать делать хоть что-то было почти нестерпимым, но тело отказывалось подчиняться, как будто застыло.

У Кайла в самом деле не было причин приезжать в Совет. Тем более — задерживаться здесь.

Мысль об этом была не нова, и уж точно она не стоила того, чтобы не сомкнуть глаз.

И всё же, несмотря на очевидную усталость и потребность выспаться, уснуть мне так и не удалось.

Если Йонас ему написал…

Мастер Совета мог вызвать к себе любого, кто представлял для него интерес, и проигнорировать этот вызов было себе дороже. С тех пор как он, опасный, по общепринятому мнению, головорез, сумел наладить с королем если не хорошие отношения, то благоразумный нейтралитет, полномочия Совета расширились до невиданных прежде пределов.

Разумеется, возможность испортить жизнь неугодному была у Совета и раньше. Перекрыть силу, без которой тот не мыслит своего существования, сделать изгоем, лишить возможности жить так, как жил прежде — все это было не просто возможно, а делалось без малейшего сомнения, будь на то необходимость или просто чье-то непреодолимое желание.

Однако существовала определенная разница между тем, чтобы делать в тайне, и официальной позицией организации.

Даже с таким, как Кайл провернуть подобное ничего не стоило.

И все же до сих пор Йонас его не трогал.

Тот единственный раз, когда он разыскал нас, чтобы предложить ему присоединиться к Совету, был скорее личной и относительно дружеской встречей.

— Просто любопытно, почему именно сейчас?

— Не мог же я пригласить ваше сиятельство, пока работа не была доделана.

— Благодарю покорно. Играй в это сам.

— Ты можешь взять ее с собой. Это последнее предложение.

Их разговор я подслушала, стоя за дверью.

Презрения, с которым такой учтивый в момент знакомства со мной Йонас бросил это «ее», было настолько забавным, что пришлось уйти, дабы не выдать себя легко ощутимым в маленьком доме весельем.

Кайл, разумеется, знал. Если не почувствовал мое присутствие, то догадался, что я слышала.

Проводив новоиспеченного Мастера, он молча потянул меня в спальню, ничего не объясняя, не извиняясь за него и уж точно не спрашивая, хочу ли я поехать.

Его «нет» было однозначным и не подлежащим обжалованию.

Как много в этом плане могло измениться за семь лет?

Как выяснилось, даже за год могло измениться очень многое.

Запретив себе даже мельком думать об этом, я обхватила левой рукой правое запястье и медленно растерла большим пальцем оставшийся на нем шрам.

Спустя три года после того разговора я приехала в Совет одна, и во время нашей встречи Йонас был безупречен. Не падая до того, чтобы делать вид, будто меня не узнал, он держался спокойно и вежливо. Быть может, чуть приветливее, чем со всеми прочими.

«Мы не нравимся друг другу, но можем быть друг другу полезны» витало в воздухе, но так и не вылилось ни в завуалированные оскорбления, ни во взаимные попытки друг друга продавить.

И все же я была уверена, что не смогу продержаться при Совете долго. Рассчитывала на полгода в лучшем случае. В идеале — хотя бы одну зиму.