Книга Хризолит и Бирюза, страница 169 – Мария Озера

Поверх волос я завязываю шелковый узел и начинаю тихо отсчитывать секунды, чтобы успокоить дыхание и подготовить себя к необходимости полного безразличия. Ответственность за свою жизнь и выборы лежит только на мне. Ни одного обвинения — только принятие.

Именно я выбрала этот путь.

Именно я решилась принять этот вызов.

Внутри зреет тихое, но упорное волнение, как предвестие чего-то важного. Время замедляется, и сердце начинает биться тише. И в этой тишине я понимаю: мне нечего бояться. Я готова открыть себя тому, что ждет за пределами привычного.

Тихий скрип двери и тяжелый звук шагов, сопровождаемый стуком набоек туфлей по паркету, разрезают молчание комнаты. Скрежет стула, который мужчина подвинул от письменного стола, кажется непривычно громким. Затем шелест костюма — он снимает пиджак. Медленно, с уверенностью, он разувается и осторожными шагами движется к противоположной стороне кровати.

Когда он оказался на кровати, мое тело отреагировало инерцией — я едва не покачнулась назад, почти падая в его объятия. Он ощущал моё напряжение, но не спешил, и это одновременно пугало и завораживало. Спиной я почувствовала тепло его груди; предположение о том, что он слегка выпил, промелькнуло в голове, но оно не вызывало тревоги.

Я зажмурилась, ожидая резкого движения, стремительного срыва белья, но вместо этого почувствовала аккуратные, уверенные прикосновения. Руки скользили вдоль моих рук, вызывая дрожь, которая расходилась по всему телу. Постепенно напряжение стало уходить, уступая место странной, осторожной близости.

Он провел руками с плеч к ключицам, затем вниз, вдоль изгибов груди, останавливаясь на солнечном сплетении. Мои волосы были отодвинуты на одно плечо, словно что-то священное, оставляя открытой шею и верхнюю часть спины. Его губы пустили дорожку влажных поцелуев — от шеи до лопатки — неторопливых, уверенных и одновременно бесконечно нежных. Каждое касание заставляло дрожать тело и затуманивать разум, а дыхание учащалось, едва успевая за ритмом сердца.

Темнота наслаждения окутала меня, сковывая движения, и я замерла, позволяя себе полностью раствориться в ощущениях. Когда я робко потянулась к его руке, он мягко, почти невидимо, отнял мою кисть, аккуратно развел бедра в стороны и направил руку на кружевное покрытие.

Он не хотел, чтобы я касалась его.

Он хотел, чтобы я коснулась себя.

В любой другой момент это могло показаться мне извращением, но после того, как я ощутила горячую влажность под собой, я отбросила все эти мысли и принялась гладить свое чувствительное место, пока мужчина за моей спиной, едва касаясь, оголил мою грудь и играл с отвердевшими бугорками моих сосков, но не щипая их, а наоборот, вдавливая круговыми движениями, позволяя мне узнать о новом для себя ощущении.

С губ сорвался тяжелый вздох. На фоне этих ласк я мысленно уже была готова к полному погружению в сегодняшнюю ночь. Мне уже настолько не терпелось, что пальцы сами мягко отодвинули кружевную ткань и почувствовали на себе все возбуждение и желание. Ощущение влаги между пальцами разыграло во мне еще больше тяги к продолжению.

Будто почувствовав это, мужчина слез и, обойдя кровать через торец, очень медленно начал опускаться передо мной на колени, покрывая поцелуями мои бедра и икры. Разгорячёнными пальцами мужчина лишил себя преграды в виде моих трусиков. Мне не было стыдно, мне не хотелось скрыться за ширмой. Возможно, этот эффект давала повязка на моих глазах — я ощущала все в разы ярче, чем это могло быть, смотри я на этого мужчину. Может быть дело было еще в том, что это позволяло мне представить того, кого я хотела на самом деле. По кому скучала и думала последнее время.