Книга Хризолит и Бирюза, страница 167 – Мария Озера

— Ты что, шутишь?! — выпалила она, голос сотрясался от напряжения и раздражения. — Ты серьёзно говоришь об отказе?!

— Я… я не понимаю, — тихо начала я, стараясь сохранять спокойствие, — почему это так важно для тебя… Есть девочки, готовые на всё за такие деньги…

Жизель резко встала. Кресло скрипнуло под её движением, а глаза сияли свирепостью. Она подошла ко мне почти вплотную, так что я ощутила её дыхание.

— Офелия! — проревела она, указывая на меня пальцем, — ты всегда была слабой! Всегда! Всегда! Боялась сделать шаг вперёд, пряталась за своими оправданиями! Ты думаешь, что жизнь — это подарок, а не вызов?!

Я отшатнулась, сердце сжалось от внезапного напора.

— Слабой? — выдавила я, гнев поднимался изнутри. — Ты не понимаешь… через что мне пришлось пройти!

— О, пожалуйста! — Жизель фыркнула, резко сев на край стола и ударив кулаком по его поверхности. — Ты выбираешь оправдания там, где нужны действия! Это твоя жизнь, Офелия! Ты сама сделала этот выбор! Никто не держал тебя за руку и не вел к этому! И теперь… теперь только ты сама сможешь пережить последствия!

Она ткнула в меня пальцем, как кинжалом, и сделала шаг ближе, так что я почувствовала её контроль физически.

Я отвернулась к окну, пытаясь унять дрожь внутри, но её слова продолжали рваться в голове, словно острые стрелы. Все вокруг казалось таким холодным и безразличным, но внутри меня разгоралось пламя гнева и растерянности одновременно.

— Я не уверена, что смогу, — тихо сказала я, почти шепотом.

— Ну тогда я просто не понимаю, зачем ты здесь! — тон голоса Жихель почти резал воздух. — Разговор окончен! Я не собираюсь больше тратить время на твои сомнения!

Она резко повернулась и вышла, хлопнув дверью так, что комната задрожала. Я осталась одна, с гулом в ушах, с бешеным сердцем и осознанием, что впервые понимаю, что значит быть действительно сильной.

Стоило мне выйти из кабинета Жизель, как ноги сами понесли меня к барной стойке. С каждым шагом мысли о Ниваре вспыхивали внутри меня, как молнии в грозовом небе, не давая сосредоточиться ни на одном движении, ни на ком-либо еще вокруг. В голове клубился дым от пожара в сердце — тяжелый, густой, едва позволяющий дышать.

Мне срочно требовалось выпить.

Я заказала стакан старого коньяка, надеясь, что один глоток поможет утопить навязчивые образы Нивара и неприятный осадок после разговора с Жизель. Как только напиток оказался в руках, я облокотилась о барную стойку и сделала глубокий вдох. Горький коньяк прожёг горло и растекся теплом по телу, разрушая ледяное напряжение, сжимавшее меня изнутри. Вдруг разговоры и музыка вокруг словно отдалились, растворились, и во всём этом шуме осталась лишь моя тишина.

За спиной раздался звонкий женский смех. Я лениво обернулась через плечо и увидела Жизель, смеющуюся вместе с двумя девочками. Казалось, это была совсем другая женщина — легкая, игривая, не та, что только что рвала и метала в кабинете.

Она заметила меня у барной стойки, извинилась перед собеседницами и, словно предвестник бури, уверенными шагами подошла ко мне. Каблуки отбивали по паркету стук смертного приговора. В глазах мелькнуло что-то вроде сочувствия, но тут же испарилось. Жизель резко схватила меня под локоть и, наклонившись к уху, прошипела:

— Не смей напиваться.