Книга Хризолит и Бирюза, страница 165 – Мария Озера

Я бросила взгляд на светлый затылок передо мной и нахмурилась:

— Неужели и он?..

— Что «неужели», джанум? — вкрадчиво спросил аристократ, который обнимал меня за талию и позволял руке изредка скользить кончиками пальцев по моему бедру.

Я качнула головой, натянула улыбку и, чтобы скрыть мысли, прижалась губами к его идеально выбритой щеке. К счастью, мужчина был привлекательным, молодым, а не старым сморщенным дедушкой, коих здесь тоже хватало. Его коротко стриженные иссиня-черные волосы спадали волной на ярко-голубые глаза, обрамлённые густыми ресницами.

Он играл в покер, но каждый раз говорил, что я — его счастливая находка, и пока я рядом, он ни разу не проиграл. В некотором смысле мне это льстило, и я искренне улыбалась ему. Он был как глоток свежего воздуха среди моря банальностей о моей красоте. Рука, обвивающая меня, была крепкой и теплой. Он прижимал меня к себе, словно демонстрируя окружающим свои права на меня — мягко, уверенно, не требуя слов.

За время, проведённое в этом заведении, я внимательно наблюдала за многими постояльцами. Этот мужчина приходил по выходным и лишь однажды среди недели за последние полгода. Он был одним из тех, кто умело ведёт беседу и привлекает к себе внимание, что неудивительно для образованного аристократа. Его смех был заразительным, и все девочки тянулись к нему, чтобы послушать историю или получить зарисовку своего профиля на маленьком листе бумаги.

Особенно меня притягивала его манера общения. Проницательный взгляд ледяных глаз проникал глубже, чем казалось возможным, словно он не просто смотрел на собеседника, а раскладывал каждый жест, каждую интонацию на составляющие, разгадывая человеческую сущность.

Его выбор вина был столь же точен и странен для меня. Он предпочитал вирдумларское красное сухое десятилетнее вино и заказывал его неизменно. Каждая бутылка, которую он выбирал, казалась путешествием — медленным, насыщенным и глубоко личным. В этом клубе, полном искушений и безграничных возможностей, его выбор казался оазисом спокойствия, островком тишины среди бушующих страстей.

Мне хотелось узнать о нём больше, но каждый раз, когда я пыталась заговорить, он мягко уходил от разговора, ласково называя меня «джанум». Я не имела ни малейшего понятия, что это означает и на каком языке, но слово звучало словно музыка — с лёгкой ноткой нежности, которая разжигала моё любопытство. Я пыталась расшифровать его смысл, но его улыбка всегда говорила больше, чем слова.

Наслаждаясь — если так можно назвать — обществом мужчин, которые развлекали меня своими похабными шутками и неожиданно глубокими рассуждениями, я почти не заметила, как к мне подошла одна из девочек. Она наклонилась ко мне и прошептала то, чего я боялась целых полгода.

Меня купили.

Глаза испуганно метались по огромной гостиной в поисках Нивара. К счастью или, скорее, к несчастью, он сидел на своём месте, облокотившись на кресло и подпирая подбородок. Второй рукой он держал стакан с алкоголем, но не пил. Мой молящий взгляд он так и не заметил.

Я ускользала от его внимания, словно тень, растворяющаяся в полумраке. Нивар, казалось, был затянут в свои мысли, и страх сжимал сердце. Стены, обрамлённые роскошными картинами и тяжёлыми занавесками, казались наблюдателями, а я — единственной, кто терял слова.