Книга Северный ветер, страница 255 – Александрия Уорвик

– Как ты?

Я прикусываю щеку так сильно, что чувствую привкус крови.

– Все хорошо.

Огромная ложь, какую еще поискать. Я скучала по мужу все эти три дня. Сейчас я здесь. Так почему я все еще скучаю?

Борей молчит. Возможно, думает, как преодолеть пропасть между нами. Будь я сильнее духом, я бы тоже спросила, как он. Как поживает мой муж.

Мы начинаем говорить одновременно:

– А ты…

– Я думал…

И снова пропасть тишины. Я скрещиваю руки на груди, подрагивая, несмотря на жар камина.

– Ты первый.

– Нет, – отвечает Борей. – Говори.

И вот он, такой добрый. Такой внимательный и… хороший.

– Это была ошибка, – я бросаюсь к дверям. – Прости, что побеспокоила.

Едва успеваю дотронуться до дверной ручки, как ладонь Борея накрывает мою, удерживая от бегства.

– Прошу тебя, – от боли в его голосе у меня щиплет глаза, – не уходи.

Но есть еще кое-что, невысказанное.

Не уходи от меня.

Я смотрю на наши руки. Его кожу не пятнают тени, ногти обычные, человеческие. Прикосновение, нежное и основательное, пробуждает меня, словно водное течение. В этом жесте легкость и робкая надежда.

Глаза режет все сильнее. Я всю жизнь была сильной, но сейчас не могу. Борей страдал в той пещере, чтобы спасти меня. Никто никогда не ставил мои нужды над собственными, как будто я этого достойна. То, что я его однажды чуть не убила, единственного, кто любил меня безоговорочно, разрывает на части. Я не могу лгать. Не могу скрыть своих чувств.

Мир вокруг тает в обжигающе горячем потоке.

– Прости, – надрывно всхлипываю я, рыдания быстро переходят в настоящую истерику. Страх перед собственными растущими к нему чувствами привел к тому, что я бросила мужа, когда он во мне нуждался. – Я хотела тебя увидеть. Я не могла… я думала…

Борей сжимает мои пальцы. Чувствую, как он хочет прижать меня к себе, но не смеет переступить черту. А я так хочу, чтобы он, раздери его темняк, это сделал. И еще больше я хочу не быть такой трусихой перед лицом любви.

Глядя на него сквозь мокрые ресницы, я шепчу:

– Они тебя ранили.

Но дело ведь не в этом. Его ранила я. Зефир знал, как проникнуть в цитадель, из-за меня. Я рассказала ему о дыре в стене. Я попросила у него сонный настой. Я сорвала маки. Я. Все это моих рук дело, с самого начала.

Болезненно-зеленая тень вокруг правого глаза Борея порождает во мне очередную волну стыда. И новый поток слез течет по моему лицу.

– Кости срастутся, – шепчет Борей. – Синяки сойдут.

А шрамы на сердце?

– Я бы убила Зефира за это.

– Нет необходимости, – спокойно и сдержанно отвечает Борей. – Я разобрался с братом. Он вернулся в свое королевство, и ему навеки закрыт путь в Мертвые земли и Серость. Скоро он столкнется с последствиями своих действий.

Его довольная ухмылка разжигает мое любопытство.

– Что ты сделал? – выдыхаю я.

– Скажем, Зефира ожидает интересное время, пока он привыкает к новой шкуре.

Я понятия не имею, что это значит, но какую бы чуму Борей ни наслал на своего брата, это вполне заслуженно.

– А что с Темью? И темняками?

Как жертва Короля стужи повлияет на тех, кто связан с Мертвыми землями?

Борей кивает, словно ждал этих вопросов.

– Темь восстановила равновесие. Что касается ходоков, то они очистились, их души вернулись в Лез.

– Но… – Все не может быть так просто, каковы последствия? Случится ли великий катаклизм? Поразят ли меня боги? – Должно же быть что-то еще. Больше…