Книга Северный ветер, страница 39 – Александрия Уорвик

Зефир пожимает плечами:

– Как пожелаешь.

Он протягивает мне стрелу из колчана, который соткался у него за спиной одновременно с появлением лука. С удовольствием отмечаю, что Зефир предпочитает гусиное оперение, прямо как я.

Ожидаю, что с такой натянутой тетивой придется приложить больше силы, но нет. Оружие Зефира будто подстраивается под мой рост и возможности. Стрела оттягивается назад, текучая, как вода. Отпускаю ее – и попадаю в дерево с первой попытки.

Западный ветер кивает, сунув руки в карманы.

– А ты отличный стрелок.

Похвала приятна.

Все утро мы стреляем по разным мишеням. Я столько не веселилась уже много лет. Зефир каждый раз попадает в цель и рассказывает о своем доме на западе, о детстве.

– Я должен кое в чем признаться, – говорит он вдруг, пробираясь по снегу к дереву, чтобы вытащить засевшую в нем стрелу. Разворачивается, и я вижу, что его волосы стали пшеничными. Солнце, поднявшись, повисло на изгибе небосклона. – Я пригласил тебя сюда не только пострелять.

– О?

Зефир возвращается, протягивает стрелу. Накладываю ее на лук, но не натягиваю тетиву.

– Я пришел попросить тебя о помощи.

В изумлении чуть не роняю лук.

– Меня? О помощи?

И снова эта усталость – мне будто дают заглянуть еще глубже, приподнять еще слой. Наконец мне открывается вся серьезность положения.

– Мой дом разрушает зима. Угрожает народу, миру, который я безустанно поддерживал. Боюсь, если в ближайшее время ничего не изменится, возвращаться мне будет попросту некуда.

– И ты не можешь поговорить с ним об этом? – сочувственно спрашиваю я.

Смешок – резкий, лишенный веселья.

– Брат давным-давно сложил обо мне мнение, и не думаю, что оно изменится, – зелень глаз Зефира потускнела. – Но он мог бы прислушаться к тебе.

Уморительно, насколько же Западный ветер заблуждается. Но все-таки, не мне ли не знать, как легко у отчаяния вырастают когти? Как они впиваются, глубже, глубже и глубже? Он стремится спасти свой дом. Почему бы мне ему не помочь?

– Попробую, но не знаю, как он воспримет мою просьбу. Я не шутила, что он бросил меня в темницу.

– Не сомневался.

И я гадаю, что же еще кроется в этой истории. Что именно Зефир знает о прошлых женах Короля стужи?

Легкий ветерок ерошит кончики моих волос, и я замираю. Дым.

– Рен? Эй? – Зефир машет у меня перед лицом ладонью. – Ты куда провалилась?

– Показалось, что пахнуло пожаром. – И поясняю в ответ на его недоуменное выражение лица: – Темняки. От них пахнет как из горна.

Король стужи упоминал, что лесу не нравится его присутствие.

– Надо вернуться.

Обычно они питаются по вечерам, когда наиболее полны сил, но не всегда.

Зефир не спорит, и мы отправляемся в цитадель той же дорогой.

– У меня к тебе вопрос, – говорю я.

По пути через безмолвный лес Зефир проводит кончиками пальцев по давно засохшим деревьям и спутанным зарослям терновника. Там, где он их касается, прорастают зеленые побеги, затем чахнут и чернеют.

– Задавай.

Ныряю под низко свисающие ветки.

– Раз уж ты Несущий весну, права ли я, что ты сведущ в травах?

Он смотрит на меня искоса:

– Да.

Замедляю шаг на повороте, прикидывая, как бы получше спросить, чтобы не вызвать подозрений. Как легко дается ложь, если нечего терять.

– Мне здесь плохо спится. Не подскажешь какую-нибудь травку, которая поможет заснуть покрепче?