Книга Северный ветер, страница 42 – Александрия Уорвик

– Требуется твое присутствие, – цедит король сквозь зубы.

– Для чего? Очередного невыносимого ужина?

Платяной шкаф и ящики битком набиты неиссякаемым запасом свежих туник, бриджей, чулок и шерстяных носков. Настроение у меня черное – в такой цвет и оденусь.

– Нет уж.

– Это не ужин. – Король прочищает горло. Все еще подчеркнуто смотрит в другую сторону. – И у тебя нет выбора.

– Я в курсе, что означает слово «требуется». Но повторю еще раз: нет уж.

Надев чистое, сбрасываю грязное в корзину, которую Орла забирает каждый вечер. Женщина-призрак слишком мила для этого места.

Теперь, одевшись, я лишилась единственного щита, который мешал Королю стужи приблизиться. Он подходит, хватает меня за локоть.

– Я не просто так беру смертную женщину в невесты каждые несколько десятилетий, – произносит король, вперив в меня взгляд холодных голубых глаз. – Сегодня мы отправимся к Теми.

Мы снова едем на одном скакуне. Король стужи обхватывает меня руками, легко придерживая поводья своего темняка в обличье лошади. От томительной тяжелой поступи твари нас покачивает из стороны в сторону. Собственного скакуна король мне не доверяет. Возможно, он умнее, чем я считала.

Место, куда мы должны прибыть, лежит в одном дне пути на запад, по холмам и глубоким долинам, по простору Мертвых земель, лишенному всякой жизни. Сплошняком белое и серое, иногда торчат черные деревья. Время от времени замечаю изгиб сверкающей реки. Мнемос, наверное. Лез огибает Мертвые земли, но через них не проходит, хотя я слышала, что всего здесь шесть рек – ну, или так гласят истории. У меня дрожат руки, и я крепче стискиваю луку седла. В конце путешествия нас ждет Темь, хищная завеса. Сколько же прольется моей крови?

В середине дня тело снова дает понять, что пора бы справить нужду.

– Мне надо пописать.

Начинаю различать, что означает молчание короля. Вот бывает типа «ты невыносима». И оно совсем не такое, как «я король, подчиняйся, и точка». Нынешнее меня озадачивает. Может, это «моя жена всего на ступень выше животного»?

– Ты уже делала это несколько часов назад.

С любопытством перебираю пальцами гриву скакуна. По ощущениям – будто касаюсь тумана, чего-то густого, но бесплотного. Тварь на удивление не возражает. Фаэтон, как его называл король.

– А теперь мне надо снова.

Судя по тому, как с медленным вздохом поднимается его грудь, прижатая к моей спине, король все больше раздражается. Он натягивает поводья, останавливая тварь.

– Давай быстро.

Когда я справляюсь со своими делами и выхожу из-за дерева, король помогает мне снова забраться в седло. Остаток дня проходит без происшествий. В небе собираются тяжелые, серые тучи. Пахнет сладостью и мускусом, как перед бурей.

– Знаешь, – замечаю я, – наше путешествие пролетело бы много быстрее, если бы ты попытался завязать разговор.

Поводья поскрипывают в перчатке короля, кожа трется о кожу.

– При условии, когда есть что обсудить.

Невозмутимый, собранный. Сейчас я бы лучше стерпела его гнев, и не важно какой силы. Доказательство того, что он вообще способен чувствовать.

– Знаешь, в чем твоя беда?

– Тихо.

– Ты думаешь, что можешь обращаться с людьми…

– Замолчи, – шипит король, рывком натягивая поводья.

Я вдруг осознаю, как неподвижен и напряжен он у меня за спиной. И по ней пробегают мурашки. Даже ветерок не шевелит голые, словно покрытые сажей ветки, а это повод для тревоги: в присутствии Короля стужи редко бывает безветрие. Тишина изменилась, стала глубже. Разверзлась, будто зев.