Книга Тайная помощница для ректора-орка, страница 11 – Татьяна Демидова

Мир пропадает. Остаётся только влажный жар его рта, твёрдость его рук, вжимающих меня в него, и оглушительный гул крови в ушах.

Когда он наконец отрывается, у меня перехватывает дыхание. Губы горят, распухшие от его поцелуя.

— Вы… — я с трудом выговариваю, удивляясь как хрипло звучит мой голос, — вы накажете меня? Отчислите?

Его золотистые глаза смотрят на меня безжалостно и прямо. В них нет ни капли снисхождения.

— Да, — отвечает он просто, и это слово бьёт точнее любого удара. — Ты нарушила прямой запрет на пользование этой мастерской. Ты подвергла опасности не только себя, но и всю академию. Не отчисление. Я не отчисляю. Но наказание будет.

Он делает крошечную паузу, и его взгляд становится ещё тяжелее, ещё неумолимее.

— Но сначала мы должны замедлить влияние эмориума. На нас обоих. В мои планы не входит валяться где-нибудь на больничной койке без мозгов. Надеюсь, в твои тоже. Не входит же? — он вопросительно приподнимает бровь.

— Нет, конечно… — выдыхаю я, умирая от желания снова ощутить его властные губы на своих губах.

— Отлично, — хрипло выдыхает он и опускает на мои губы тёмный взгляд.

Моё тело сходит с ума. Нестерпимо хочется обвить его мощную шею руками, потянуться за новым поцелуем.

Ректор прижимает меня к себе чуть крепче, рассматривая мои губы. После чего резко вскидывает глаза и обводит пристальным взглядом мастерскую.

Тёмное помещение залито холодным синим светом приборов, заставлено хрупким и опасным оборудованием.

Его взгляд скользит по заклиненным рычагам, дымящимся трубам, разлитому эмориуму.

— Не здесь, — хрипло говорит он.

.

Не выпуская моей руки, ректор разворачивается и решительно ведёт меня к выходу.

Его хватка на моём запястье не оставляет ни единой возможности для споров или побега.

Я почти бегу за его широкой спиной, спотыкаясь о собственные ноги, оглушённая гулкой тишиной — нарушаемой лишь мерным гулом механизмов в стенах и отголосками музыки с ещё не закончившегося бала.

Моё сердце колотится, и не только от страха.

С каждым его шагом, широким и уверенным, жар в низу живота разгорается всё сильнее, начинает навязчиво, требовательно пульсировать в такт нашему движению.

Я боюсь. Боюсь его, этого большого орка, его нечеловеческих размеров, его неумолимой воли, которая сейчас ведёт меня в неизвестность.

Боюсь того, что скоро произойдёт. Ведь я ещё девственница, а он… он такой огромный. Успела разглядеть внушительный бугор в паху.

Мысль о том, что весь этот размер ворвётся в меня, заставляет сжиматься от леденящего страха и… предвкушать! Желать этого!

Проклятое неконтролируемое возбуждение неумолимо вытесняет и стыд, и страх.

Мы выходим в ночной воздух, и становится чуть легче.

Академия в темноте производит величественное и пугающее впечатление. Башни из чёрного камня впиваются в небо. Клубы пара из медных труб, подсвеченные алым снизу, заставляют ёжиться.

Огромные, неподвижные шестерни декоративных механизмов отбрасывают чудовищные, искажённые тени. Окна дальних лабораторий светятся тревожными, ядовитыми цветами — зелёным, синим.

В небе плывут дирижабли. Воздух щекочет ноздри озоном, маслом и густой, старой магией.

Я чувствую его руку на своей коже, стальную хватку ректора-орка, и это ощущение прожигает меня насквозь, становится единственной точкой отсчёта в этом слишком реальном кошмаре.