Книга Путь кочевника, страница 32 – Владимир Кривоногов

Пока не пришла та больная странница с дочкой…

Ты размяк, Ном, слишком долго почивал на лаврах, потерял хватку, только и всего. Соберись, ты найдешь ее и все исправишь.

Впереди замаячили первые хижины Бутылочного Горлышка. Миндир почувствовал чье-то волнение, кто-то ждал его.

Эта уродка? Она знала, что я приду?

Невозможно, это совпадение! Она не может быть настолько…

Будь на чеку, Ном!

Но его эмоциональное поле стало слишком нестабильным. На поверхности воды была не просто рябь, по ней прокатывались небольшие волны.

* * *

Юна ждала его. Она намеренно провела последние дни в Бутылочном Горлышке. Он должен знать, куда они ушли, иначе ничего не получится. Когда вошел Миндир — вошел властно, без предупреждения — она ощутила его неуверенность. Внешне мыслелов выглядел как прежде, и мог нагнать страху на любого жителя Семи Дорог или Бутылочного Горлышка, но внутри него что-то поменялось, и Юна чувствовала это. Она и сама пребывала в волнении. Это ее первый серьезный проект, от которого зависит судьба двух поселений.

Миндир молчал. Он лишь оглядел скудно обставленное жилище — земляной пол, круглые, маленькие окошки, жесткая деревянная кровать и такой же стол, за которым сидела девчонка, — а после уставился на хозяйку. Внутри царил полумрак, в котором поблескивали глаза девочки и затуманено поглощали свет глаза мыслелова. В точке, где сходились два взгляда, пространство, казалось, вот-вот вспыхнет, загорится от напряжения. Потом что-то случилось, Юна отвела взгляд, и невыраженная энергия исчезла, осталась пустота между ними, заполнить которую могли только слова.

— Мне приятно видеть тебя в добром здравии, Миндир, — Юна улыбнулась ему одними губами.

Мыслелов всё не мог привыкнуть к манере разговора девочки, к ее не по годам умному взгляду. Иногда он не верил, что перед ним ребенок. Временами ему казалось, что Юна неимоверно стара, и только притворяется маленькой, чтобы одурачить всех вокруг. Миндир родился и вырос на окраине Семи Дорог (хотя жители поселения думали — не без помощи Миндира — что тот спустился с Тропы Богов), а потому никогда прежде не видел безволосых людей. Вести о них приносили странники или переселенцы, но Юна была первой, кого он узрел своими глазами. В голове Миндира снова появился непрошенный зуд, возникший с момента знакомства с девчонкой — ему хотелось разложить ее мозг на атомы и понять, как он работает. Но до сих пор разум девочки оставался для него загадкой.

— Зачем ты пришел? — учтиво спросила Юна. — Дело важное, раз ты явился лично.

— Ты знаешь, зачем я здесь.

Юна пристальнее вгляделась в мыслелова. На краткий миг ей показалось, что он становится больше, угрожающе раздувается, словно дикий кот перед схваткой за территорию. Внутренне Юна выдохнула — он ее боится! — струна, готовая отозваться на малейшее прикосновение, чуть ослабла.

— Из-за странника?

Это был точный удар. Стена таинственности, всесилия, на мгновение превратилась в мираж, стала мерцать. За ней Юна увидела понимание, внезапное осознание, последний обрывок холста, без которого целостная картина не складывалась. Мгновение закончилось, и мыслелов стал прежним. Его взгляд затягивал, казалось, в нем навсегда исчезал даже солнечный свет.

— Куда он пошел?

Дыхание Миндира стало частым, прерывистым.