Книга Вторая жизнь Герцогини. Кровь и Дух, страница 116 – Вера Ширай

Женщина тяжело дышала, борясь с желанием не закричать. Слишком долго она строила этот момент. Вдовствующая герцогиня считала, что всё подготовлено — что вся обстановка, все аргументы, даже расстановка мебели — всё это сыграет в её пользу.

— Но ведь это не оправдывает её… еретического поведения… Все эти змеи… А измены, о которых шепчутся слуги… — почти интимно прошептала вдовствующая герцогиня. Если бы я не стояла так близко к двери, я бы не услышала этот выпад вовсе.

И вдруг — сухой, звонкий удар пальцев прекратился.

— Хватит, — перебил её герцог. Его голос не был громким, но в нём чувствовалась острая, колючая эмоция. Впервые я услышала, как в нём вспыхнула не просто досада, а настоящая ярость. — Личное я буду обсуждать с женой. Оливия — моя жена, перед богами. И этот разговор больше неуместен… Нам есть что обсудить еще?

Я не могла разобрать всего, что он сказал — звуки заглушались дверью, — но этих слов было достаточно. Я стояла неподвижно, ощущая, как внутри поднимается волна облегчения. Из-за того, что он защитил меня вслух. Не поддержал разговор о леди Лиззи. Не уклонился. Признал меня своей женой и просто поставил точку.

Но надолго тишина не задержалась — разговор быстро сменил тональность.

— Прости, — голос герцогини снова стал холодным, почти деловым, — но ты должен понять: ты исчезаешь, оставляя меня справляться с делами здесь. Я не понимаю этих твоих бумаг. Все эти сборы, отчёты, ритуалы — мне неясны. Если бы не господин Кервин, половина проблем осталась бы незамеченной.

Пауза. Она выжидала. А потом добавила:

— Хорошо, что достойный человек с нами уже много лет. Ты должен прислушаться к нему. Кервин знает, как действовать. Он сейчас тебе объяснит, почему леди Оливию нужно держать вдалеке от дел.

— Ну так, — услышала я голос герцога, теперь спокойный, но оттого только опаснее, — давайте выслушаем господина Кервина.

И снова тишина. Я напряглась. Вот это поворот. Больше прятаться в тишине я не могла, это было выше моих сил. И вот я делаю глубокий вдох, тяну руку к двери, ещё один глубокий вдох…

Я уверенно и отчётливо постучала в дверь кабинета. Один раз, — как бы подчеркивая: я герцогиня, и мне нечего бояться. Сделав глубокий вдох, я толкнула тяжёлую створку и вошла, не дожидаясь приглашения.

Запах пергамента, тёплого воска и угля из очага сразу окутал меня — уютно и тревожно одновременно. Просторное помещение, утопающее в полумраке позднего дня, встречало тишиной. В углу потрескивал огонь, отражаясь в стекле старинного барометра. Ветер шелестел тяжёлыми шторами. И в этой полутени, за большим письменным столом, сидел он.

— Вы хотели меня видеть, ваша светлость? — голос мой прозвучал чётко и спокойно, разрезая тишину, как лезвие ножа. Я не отвела взгляда, не замялась, не выдала себя ни жестом, ни интонацией.

Герцог Терранс выглядел усталым. Очень. Его пальцы были перепачканы чернилами, рубашка немного расстёгнута на груди, тень щетины на лице подчёркивала тяжесть прожитого дня. Перед ним лежала кипа бумаг — донесения, ведомости, жалобы, возможно, и доносы. Его глаза, обычно проницательные и холодные, были сейчас тревожно неподвижны.

У камина, лениво опираясь о мраморную плиту, стоял Кервин. Не ожидала увидеть здесь этого господина, не думала, что он был свидетелем подслушанного мною разговора. Его поза была вызывающе расслабленной, он не скрывал своей удовлетворённой ухмылки, будто уже слышал мой приговор. Его взгляд скользнул по мне с насмешкой, в которой было что-то большее, чем простая враждебность. В этом взгляде читалось всё: от презрения до нетерпеливого ожидания — как будто он заранее наслаждался моментом, когда меня разоблачат, и я буду унижена при всех.