Книга Вторая жизнь Герцогини. Кровь и Дух, страница 135 – Вера Ширай

В этот момент в комнату влетели стражники — стражники моих покоев— и… герцог Терранс.

Я ожидала, что герцог бросится на мага. Что будет крик, вызов рыцарей, может вспышки магии. Но он… шагнул ко мне. Молча, быстро. Снял с себя плащ и начал закутывать меня, словно я только что вышла в снег раздетой. Его лицо было каменным.

— Что ты тут делаешь? — спросил он низким голосом. — И почему ты в таком виде?

Я моргнула. Сердце все ещё грохотало в груди. И только потом поняла — он всерьёз не понял, что только что произошло. Что я напала на мага.

— Знаете, Ваше Светлость, — подал голос старец, вытирая кровь с головы с почти удовлетворённой усмешкой. — В отличие от вас, ваша жена убедилась, что у меня красная кровь, как у всех людей. — сказал старец, намекая на слухи, что у падших кровь чернее золы.

* * *

Герцог, не отпуская меня, мягко обнял за плечи и, укутывая своим плащом, повёл к моим покоям. Его шаги были быстрыми, но в голосе звучала вина. Он едва слышно бормотал, почти шепча:

— Я должен был подумать… Предупредить тебя об Истате. Знал ведь, что ты часто бываешь в библиотеке… Слуги говорили. Должен был догадаться, что ты можешь туда заглянуть… Но ты должна была оставаться в своей комнате, особенно сегодня…

Муж злился — но не на меня, а на себя. Его голос становился всё тише, будто он боялся признать вслух, как легко это могло обернуться бедой.

Меня всё ещё не отпускало ощущение ледяного страха, налетевшего в библиотеке. Я медлила, но всё же решилась задать вопрос:

— А ты уверен… что можешь доверять ему? Этому… старику.

Меня, как и любого, кто видел мага, до дрожи пугала его руна. Глубокий шрам на щеке, словно живая печать тьмы, излучал тревогу, даже несмотря на то, что сила в нём, казалось, давно угасла. И я точно знала, что силы магов подбираются к герцогству всё ближе и ближе.

Герцог замолчал на мгновение, прежде чем ответить.

— Я нашёл его на юге… — тихо сказал он. — Он действительно беженец. Пришёл с Севера, но не разделяет их взглядов. Говорит, когда-то творил то, о чём теперь жалеет. И руна на его лице — напоминание об этом.

Феликс на секунду сжал мои плечи чуть крепче, потом продолжил:

— Он поклялся.

Герцог мягко усадил меня на кровать, налил в кубок горячего вина с травами — крепкий, терпкий запах сразу окутал комнату уютом и теплом. Он сам сел на пол, прямо у моих ног, и сжал мои ладони в своих. Его пальцы были тёплыми, уверенными, но в его взгляде скрывалась тревога.

— Я никак не ожидал, что вы броситесь сражаться, — голос его был хриплым от пережитого. — Вы в любом случае проиграете мужчине. Тем более — магу. В следующий раз… прошу вас… думайте о себе. Бегите. Прочь от опасности. Ясно?

Муж говорил строго, почти так, как взрослый разговаривает с неразумной дочерью. И в этом не чувствовалось высокомерие старшего, а скорее беспокойство и страх. Настоящий, едкий, который редко прорывался наружу.

— Оливия, — повторил он серьёзнее. — Я не шучу.

Я улыбнулась, с трудом удерживая слёзы — не от обиды, а от неожиданной нежности.

— Вы разрешите мне снова заниматься с сэром Алдредом? — мягко спросила я, наклоняясь чуть ближе. — Должны признать, что в будущем такие навыки мне пригодятся.

Герцог прищурился.

— Если вы собираетесь бросаться в бой при виде каждого подозрительного рыцаря… — он провёл пальцем по моей щеке. — Я не только запрещу вам занятия. Я отниму у вас и лук. И всю библиотеку запру.