Книга Герцогиня на службе у Короны. Кровь и Дух 2, страница 162 – Вера Ширай

Я провела Ариану к дивану и мягко усадила её, налила воды, подала кубок в дрожащие пальцы. Девушка сжала его, будто тот мог защитить её от происходящего.

— Мы все упустили очевидное, — начала я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Сейчас уже не так важно, что именно сделала Ариана.

— Видимо, с фамилией меняются и принципы, — недовольно пробормотал граф Дюк, скрестив руки на груди.

Я обернулась к нему, сохранив лёгкую улыбку, в которой не было ни капли раздражения — только холодная вежливость.

Затем я повернулась к Феликсу.

— Вас совсем не удивило, — произнесла я, глядя прямо на него, — откуда у семнадцатилетней девочки оказалось настолько «странное» зелье симпатии?

Я сделала короткую паузу, чтобы каждое слово прозвучало отчётливо.

— И вас не насторожила фраза: «Так делают все женщины в этом замке»?

В комнате мгновенно стало тихо. Даже огонь в камине будто притих.

Все взгляды, словно по команде, обратились на Ариану.

Прошлая жизнь. События до смерти и возвращения Оливии в прошлое.

Если бы кто-нибудь сказал мне несколько лет назад — обычной девушке, дочери младшего лорда, — что я стану жить в королевском замке, я бы рассмеялась. Но вот я здесь — жена скромного помощника члена совета Его Величества. И каждый мой день теперь начинается не со звона колокола на городской площади, а с приглушённого гула замковых коридоров и мелодичного перезвона колокольчиков утренней службы в маленьком храме у внутренней стены замка.

Жизнь здесь течёт размеренно, почти предсказуемо, но уж очень насыщенно мелкими обязанностями. Утром я просыпаюсь раньше мужа — навожу порядок в наших скромных покоях, готовлю всё необходимое к его уходу в совет. Потом сажусь у окна, где мягкий свет солнца заливает каменный подоконник, и долго наблюдаю, как во дворе начинается день. Иногда читаю любимые книги, будто вырывая себе несколько минут прежней жизни.

С мужем мы всё чаще не находим общего языка. Он сердится на меня и решил воспитывать тишиной — этим холодным, давящим молчанием, от которого в комнате становится неуютно и днём, и ночью. Поэтому завтракаем мы всё чаще в малой зале для младших работников дворца в окружении незнакомцев.

К полудню я присоединяюсь к замужним дамам двора. Для нас предусмотрена особая программа — мы вышиваем, читаем вслух друг другу, штопаем одежду мужей и детей. Те жены, которые располагают большим доверием супруга, переписывают хозяйственные документы или выполняют мелкие поручения, необходимые тем в работе.

Но каждый раз, когда мне приходится сопровождать мужа в большой зал, сердце начинает биться слишком быстро — будто хочет вырваться наружу. Я всё ещё чувствую себя здесь чужой.

Мне неловко находиться рядом со знатными дамами, которые скользят по мраморному полу легко и гордо, словно их шаги не касаются земли. Их платья из шелка тихо шелестят, а взгляды холодные внимательно оценивают.

Я стараюсь не выделяться, не говорить громко, не встречаться с ними глазами. Лучше не привлекать внимание этих людей.

Особенно тяжело, когда в зал входит сам король. Его присутствие словно вытягивает из воздуха всё тепло, смех и лёгкость бала, и даже пламя свечей будто горит ровнее.

Я каждый раз замечаю за собой то, что мои пальцы предательски дрожат, когда я кланяюсь ему и его приближённым. И в такие моменты мне кажется, что весь этот мир из золота, шелка и власти способен раздавить меня одним взглядом.