Книга Тамара Васильевна меняет профессию!, страница 117 – Анжелика Роуз

Внезапно сфера вспыхнула, осветив страницу яркой вспышкой. В этом свете древние чернила на пергаменте словно ожили, задвигались, перетекая в новые формы.

И я могу поклясться, что в эту секунду рядом с очертаниями крылатого существа проявилась ещё одна фигура.

Человеческая.

Они не просто находились рядом — оба существа были связаны призрачными нитями, похожими на серебристую паутину. Нити пульсировали, светились, создавая между ними неразрывную связь.

Мгновение — и видение исчезло, оставив после себя лишь смутное ощущение чего-то важного.

Министр встал, давая понять, что разговор подходит к концу.

Уже у самой двери я услышала голос министра:

— Еще одно, — в его голосе звучала та же мягкость, но теперь к ней добавилось что-то похожее на уважение. — После всего, что произошло... вы всегда будете желанным гостем в нашем мире, мисс… Тайра. Всегда.

Я обернулась, встретившись с его взглядом в последний раз. В его глазах отражалось понимание — понимание того, что некоторые тайны должны оставаться тайнами, что некоторые истории должны заканчиваться именно так, как им предначертано.

Дверь закрылась за мной с тихим щелчком, оставляя позади кабинет, министра и древнюю книгу с её загадочными иллюстрациями.

— Мама... — прошептала я, и с этим словом будто сорвалась плотина.

Всё вернулось — воспоминания, запахи, обрывки разговоров, реклама, к которой мы сначала относились с усмешкой, а потом с тревогой.

Те самые билборды с сияющими лицами женщин, чья красота выглядела пугающе неестественной.

И мама среди них — в первый день программы, вдохновлённая, полная надежд. Она верила. Верила, что время можно повернуть вспять.

Я стояла в лаборатории профессора Стебля, в руках сжимая крохотный флакон. Зелье отдавало запахом лаванды, меди и чего-то неизъяснимо древнего — как будто само время капало в стеклянную ампулу.

— Я тут ещё поработал над составом… Это весьма нестабильное снадобье, — повторил профессор уже в третий раз, глядя на меня с беспокойством. — Ты уверена?

Я кивнула. У меня не было выбора.

Профессор вздохнул, словно хотел что-то добавить, но сдержался. Я заметила, как он крепче сжал стеклянную колбу с мутноватым содержимым, прежде чем осторожно передать её мне, словно вручал зажжённую бомбу.

— Спасибо, — сказала я.

Выйдя из лаборатории, я сразу свернула в сторону забытой кладовой. Узкий коридор вёл вглубь старого крыла Академии, туда, где никто не бывал без нужды.

Обшарпанная дверь с облупившейся краской скрипнула в знак протеста, когда я её открыла. Внутри было темно и пыльно, пахло старыми травами, сургучом и временем.

Я быстро закрыла за собой дверь. Тишина окутала меня, влажная и глухая. Здесь нас точно никто не потревожит.

— Всё будет хорошо... — прошептала я.

Я поставила снадобье на перевёрнутый ящик и опустилась на корточки рядом. Из сумки осторожно выглянула белоснежная мордочка — Гераська. Его глаза сверкнули в тусклом свете, и он медленно, осторожно выбрался наружу, не издав ни звука. Он чувствовал напряжение, знал, что мы здесь не просто так.

Розовая сфера тревожно пульсировала над нами в темноте.

— Сейчас... или никогда, — прошептала я и взглянула на колбу. Жидкость внутри едва заметно дрожала.

Ведь никто не мог знать, что произойдёт, если объект связан не с одним фамильяром. Или, как в моём случае, ещё и с люмиаром.