Книга Тамара Васильевна меняет профессию!, страница 69 – Анжелика Роуз

Его тяжёлые шаги, размеренные как маятник старинных часов, эхом разносились по пустым коридорам, приближаясь с неумолимой точностью.

Я поняла — мне пора уходить из этой секции. Если Норт найдёт меня здесь, без специального разрешения, последствия будут катастрофическими!

Осторожно, едва дыша, я начала пятиться в тень.

Мой фамильяр беспокойно завозился в сумке, его крылышки трепетали под моими пальцами, словно он хотел о чём-то предупредить.

Я уже собиралась переместиться в другую секцию, когда услышала чьи-то тихие шаги.

Я замерла.

Звук был едва различим — словно кто-то очень старался передвигаться бесшумно, крадучись, как вор в ночи. Но древние половицы предательски поскрипывали под любым весом, выдавая присутствие незваного гостя.

Я замерла, прислушиваясь, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. Кто-то был за стеллажом с редкими изданиями по метаморфической магии. Шаги остановились, затем послышался приглушённый шорох страниц, словно кто-то осторожно листал книгу.

А потом я услышала ещё шаги — с противоположной стороны. Более лёгкие, торопливые, они приближались к тому месту, где находился первый посетитель.

— Ну наконец-то... Долго я ещё буду тут в пыли задыхаться, — услышала я знакомый голос, от которого по спине пробежал холодок.

Над стеллажом показалось розовое свечение, нежное и обманчиво-безобидное.

Я сразу узнала это существо — фамильяр Катарины!

По моей коже пробежали мурашки, словно от прикосновения призрачных пальцев. Катарина здесь? В такую рань?

Через мгновение над соседним стеллажом появилось ещё одно сияние — ослепительно золотистое и яркое, словно миниатюрное солнце, пронизывающее сумрак библиотеки своими лучами, заставляя пылинки в воздухе танцевать в завораживающем танце.

Этот особенный оттенок золота я узнала бы где угодно — не тусклый блеск металла, но живой, пульсирующий свет, который я видела лишь однажды, в ту загадочную ночь, когда случайно стала свидетельницей странного ритуала, проводимого ректором Равенкрафтом в самой глубине Шепчущего леса…

А голос, ответивший Катарине, принадлежал Лире.

Как же странно! Раньше они никогда не общались. Популярная Катарина и неудачница Лира, над которой втихомолку посмеивались даже первогодки.

В социальной иерархии Академии они находились на противоположных полюсах. И всё же сейчас их голоса переплетались в приглушенной беседе, как старые сообщники, делящие опасную тайну.

Искры их фамильяров танцевали в воздухе, создавая причудливый узор из розового и золотого света, отражавшийся в стеклянных дверцах антикварных шкафов.

Что связывало этих двоих?

Какая тайна могла объединить высокомерную красавицу и забитую отличницу в этот призрачный час перед рассветом?

И вообще, как они сюда проникли? У этих двоих есть какие-то особые привилегии?

И главное, какое отношение это имеет к ритуалу Равенкрафта и золотистому свечению, появившемуся в лесу и сейчас парящему над стеллажом?

Ритуалу, свидетелем которого я стала лишь по нелепой случайности…

Так, стоп, у Лиры теперь есть фамильяр?

Я бесшумно присела, прижав к себе сумку с Гераськой так крепко, что почувствовала, как бьётся его маленькое сердце — часто-часто, в унисон с моим собственным.

Его тельце напряглось под моими пальцами, словно натянутая струна. Он явно чувствовал присутствие других фамильяров, и это его тревожило. Крошечные когти впились в мою ладонь — не до крови, но достаточно болезненно, чтобы предупредить об опасности.