Книга Тамара Васильевна меняет профессию!, страница 79 – Анжелика Роуз

— Пожалуйста, — сказал он с улыбкой, но в глазах его скрывалась искренняя забота. — Ты же не хочешь ослабнуть еще больше.

Я вздохнула, признавая его правоту. Но в тот самый момент, когда я решила поднести ложку ко рту, странное, почти навязчивое чувство охватило меня. Мой взгляд, словно притягиваемый невидимым магнитом, упал на серебряную вилку, лежащую рядом на соседнем подносе.

Внезапно передо мной вспыхнуло острое желание взять ее — желание такой силы, что я не могла ему сопротивляться.

Моя рука, будто управляемая невидимыми нитями кукловода, медленно потянулась к вилке. Пальцы сомкнулись на холодном металле, и в то же мгновение внутри моей головы зазвучал ужасающий импульс — мысль, настолько чуждая мне, что я почти физически ощущала ее инородность.

Я должна была воткнуть вилку Дариану в ладонь, прямо между костяшками.

Сделать ему больно!

Но где-то глубоко внутри… Я не хочу! Я не хочу этого делать!

Странное чувство пронизывало меня, заставляя бороться с собой. Я хотела остановиться, но мысль продолжала настойчиво врываться в мой разум.

Мои пальцы нервно сжались, костяшки побелели от напряжения. Собрав последние крупицы воли, я стиснула зубы так сильно, что услышала их скрип, и с огромным усилием положила вилку обратно на поднос.

Облегчение длилось лишь мгновение. Потому что тут же пришло новое, еще более чудовищное желание — воткнуть эту же вилку себе в глаз. Почувствовать, как холодный металл прорывает нежную ткань, как острие входит в глазное яблоко...

Я пыталась бороться с этой мыслью, отгонять ее, но с каждой секундой становилось все труднее. Моя рука, дрожащая и непослушная, медленно поднималась к лицу, словно подчиняясь чуждой воле. Я чувствовала, как слабость разливается по телу, как темнота начинает сгущаться по краям моего зрения.

— О, Катарина, привет! — внезапно голос Дариана разрезал пелену кошмара, возвращая меня к реальности. Его голос прозвучал как заклинание, разрывающее злые чары.

В одно мгновение всё исчезло.

Вилка выскользнула из ослабевших пальцев и с металлическим звоном упала на пол, как будто недавнее безумие никогда не существовало. Я почувствовала облегчение, но ненадолго, когда я подняла глаза и увидела её.

Катарина.

Она стояла неподалеку, словно мрачная статуя. Ее лицо было искажено эмоциями такой силы, что оно казалось лицом совершенно другого человека. Ярость и ревность горели в ее глазах, как два темных пламени, а губы искривились в безмолвном проклятии.

В ее глазах я увидела ревность, жгучую и болезненную, словно открытая рана, и желание причинить боль, такое сильное, что оно почти материализовалось в воздухе между нами. Ее взгляд скользнул с меня на Дариана и обратно.

И тут Гераська, который все это время сидел рядом, словно серый страж, внезапно мяукнул — громко и настойчиво. Но я была настолько потрясена и дезориентирована произошедшим, что не обратила на это внимания.

Но он не сдавался. Я почувствовала, как его острые зубки едва заметно, но ощутимо сомкнулись на моей щиколотке — почти не причиняя боли, но настойчиво привлекая внимание. И этого оказалось достаточно, чтобы вырвать меня из оцепенения.

Я нагнулась под стол.

— Гераська! Ты совсем... — начала я возмущенно, но тут же осеклась, слова застыли в горле.

Мой умный кот сидел рядом с упавшей вилкой и настойчиво скреб лапкой по полу возле нее. В сумраке под столом я отчетливо увидела то, что не заметила в обычном освещении — на вилке мерцал тот же светящийся магический след, который я видела ранее в кабинете профессора Стебля. Тонкая, почти неразличимая для обычного взгляда нить голубоватого света пульсировала, как живая.