Книга Спасение Веракко, страница 124 – Виктория Эвелин

Он позволил своему хриплому мурлыканью отдаться в их соединившихся телах и ухмыльнулся, услышав ее ответный вздох. Он заставил ее отклониться назад, углубляя поцелуй, пока ее зад не уперся в край кровати. Его большая кровать была сделана специально для его него и доходила Лили до талии. Схватив ее за бедра, он поднял ее на кровать, затем обхватил рукой за поясницу и притянул ее бедра к своим.

Когда он уперся своим твердым членом в чувствительное местечко на вершине ее бедер, она издала такой сладкий стон, что он, возможно, кончил бы прямо там. Но потом она отстранилась.

Тяжело дыша, она посмотрела ему в глаза. Он прижал ее бедра к своим и навалился на нее всем телом, так что она заложила руки за спину и отклонилась в сторону. Он издал рычание от того, что увидел в ее взгляде. Ясность.

— Раньше ты говорил, что это запрещено. Я так понимаю, что это связано с твоей помолвкой?

Веракко заставил себя ответить честно, хотя его контрактные обязательства перед другой женщиной были последней темой, о которой он хотел говорить в данный момент.

— До того, как я узнал, что ты моя пара… — он сделал упор на слове и заставил себя смотреть ей в лицо, а не скользить взглядом по ее открытому телу. — Зирита знает, что я здесь с тобой. Технически, это нарушение, но…

Лили покачала головой, прервав его.

— Я не хочу причинять боль другой женщине, занимаясь этим с тобой прямо сейчас, да еще в ее доме.

Веракко нахмурился.

— Это никому не вредит. Зири не видит меня или это место так, как ты думаешь, — он пытался объяснить, что измена, которую Лили могла предположить, что Зирита может почувствовать, была далека от истины.

Лили некоторое время смотрела на его рот, и ему показалось, что она передумает, но затем ее брови нахмурились, и она схватила его рубашку, которую он бросил.

— Я слышу, что ты говоришь, но у меня за плечами целая жизнь на Земле, которая заставляет меня чувствовать себя паршиво из-за этого. Пока я сама не увижу, что люди, состоящие в браке, не имеют таких связей, как те, к которым я привыкла, я не думаю, что мы должны это делать.

Он зарычал и выхватил рубашку из ее рук.

— Веракко, — сказала она с предупреждением в голосе. Она потянулась к рубашке и промахнулась, при этом ее груди потрясающе задергались.

Нахмурившись, с уже ноющими от неутоленного вожделения яйцами, он поправил рубашку и поднял ее над ее головой. Он бросил на нее разочарованный взгляд и увидел, как на ее губах заиграла легкая улыбка, прежде чем она подняла руки и позволила ему стянуть рубашку. За последнюю неделю он совершил несколько преступлений, но прикрывать ее великолепное тело казалось ему самым ужасным из всех.

Он не спеша потянул ткань вниз по ее бедрам, не забыв при этом коснуться костяшками пальцев ее сосков. Она вздрогнула от этого прикосновения. Надев рубашку, он уперся сжатыми кулаками по обе стороны от ее бедер и сосредоточился на ее лице, позволяя ей увидеть его разочарование. Честно говоря, он полагал, что заслужил это.

Они некоторое время молчали, просто глядя друг на друга, напряженность между ними росла.

— Могу ли я спать здесь с тобой, Лили?

Она закусила внутреннюю часть щеки, раздумывая.

Она не дала прямого ответа, сказав:

— Я все еще злюсь на тебя.

Это тихое заявление задело его сильнее, чем следовало бы. В ее словах не было яда, но он услышал за ними правду. Злость была неподходящей эмоцией. Это была маска, скрывающая обиду. Та обида, которая стала бы для него самым большим препятствием. То, что он делал с ней на прошлой неделе, возможно, и не задело ее настолько глубоко, чтобы она порвала с ним, но это посеяло сомнения. Сомнения, на преодоление которых у него ушло бы больше времени.