Книга Слабость Берсерка, страница 4 – Дарья Верескова

— Замолчи уже! — попытался утихомирить аристократку Урек, стукнув кулаком по стенке. — Один день с тобой — а я уже хочу тебя убить.

— Варвары! — не унималась красавица. — Я знакома с Его Величеством! Я — подруга Гарвина Дрейгорна! Мой жених — барон д’Арлейн!

— А я тогда — сам король Эделгард, — усмехнулся Урек, вызвав смех у остальных рабов и полный ненависти взгляд прекрасных глаз.

На самом деле я верила, что она действительно аристократка. У неё был сильный южный акцент, и слишком многое в ней отличалось от нас — осанка, тонкие кости, белая кожа без малейшего следа загара. Но о манерах Лилеаны Муради говорить не приходилось.

— Что взять с необразованных крестьян? — бросила она всё с тем же акцентом. — Знаете, сколько раз я уже попадала в руки работорговцев? Три раза. Просто никто не мог связаться с Гарвином Дрейгорном и бароном д’Арлейн, чтобы вытащить меня!

— И что, никто даже не попытался тебя… — с удивлением начала Бринья, но тут же поймала укоризненные взгляды от каждого в повозке.

Сколько бы мы ни ссорились между собой — все мы боялись насилия. И, будучи рабами, воспринимали его как нечто неизбежное, хотя, по правде говоря, нас пока действительно не трогали.

— Варвары! — возмутилась Лилеана Муради. — Я невинная аристократка, мы не делим ложе до…

Внезапный лязг железа снаружи заставил всех замереть и замолчать. Секундой позже повозка резко дёрнулась вперёд, колёса заскрипели по промёрзлой грязной дороге с таким воем, что кровь стыла в жилах. Кто-то вскрикнул, кто-то вцепился в стены, а я едва удержалась на месте, вцепившись в решётку крохотного окна.

— Что происходит? — пронеслось по повозке, но никто не знал ответа.

Звук копыт снаружи усиливался, как и крики работорговцев, но их слова тонули в почти невыносимом скрипе колёс.

Повозка не выдержит подобного!

Она тряслась так сильно, что нас швыряло друг на друга. Кандалы гремели, цепи звенели, кто-то уже начал молиться, пытаясь перекричать Лилеану, всё ещё вопящую, будто её действительно могли услышать и спасти.

Вдруг — глухой удар сбоку, будто в нас врезалась другая повозка или что-то ещё тяжелее. Всё произошло в одно мгновение — резкий толчок, хруст, и повозка опрокинулась. Мир перевернулся, пол стал стеной, стены — потолком, и все мы полетели вперемешку, стукаясь, врезаясь друг в друга, вопя.

Я ударилась плечом, из груди вышибло дыхание, кто-то свалился мне на ноги, а локоть Урека угодил мне прямо под рёбра.

Мы не успели прийти в себя, как дверь с грохотом вылетела наружу, вырванная с корнем ударом извне. Внутрь ворвался ледяной ветер и пыль, но я застыла, не в силах привыкнуть к яркому свету.

Лежа на боку, придавленная другими рабами, я с ужасом наблюдала за огромной фигурой, полностью заслонившей дверной проём.

Это мужчина? Человек?

Тот, кто вырвал дверь вместе с петлями, казался гигантом — тугая одежда едва скрывала огромные мышцы, но я даже не могла разглядеть, во что он был одет или как выглядело его лицо.

Всё, что я видела, — это волчьи, яркие жёлтые глаза.

Я не успела даже отреагировать, прежде чем огромная рука потянулась ко мне и просто выдернула из-под завала стонущих рабов, подтянув к себе, ближе к лицу. Передо мной возникло сурово вылепленное мужественное лицо с упрямым, квадратным подбородком, короткой щетиной и хмурыми бровями, почти сошедшимися на переносице.