Книга Хрущевка княжны Соколовской 2, страница 44 – Полина Змееяд

Так вот зачем он меня звал! Это нелепое представление тоже было частью проверки.

– Окончательно я убедился в том, что вы не прежняя Маргарита, когда вы второй раз отказались выйти за меня. Прежняя Марго не упустила бы такую возможность и перешагнула бы через гордость ради такого шанса. Но не вы.

Князь замолчал, и я понятия не имела, что ответить на его откровенность. Поблагодарить? Вот еще! Спросить, что он теперь будет делать с этой информацией?

– К тому же, есть еще одна деталь, которая помогла мне увериться в том, что вы – совсем другая Маргарита, – вдруг продолжил Тарковский. – Прежнюю Марго я не любил.

Это что еще за новости? Неужели на меня надвигается признание?

Набравшись смелости, я все же взглянула на князя. Он смотрел на меня с теплотой, какую, наверное, сложно подделать. И молчал. Несколько мгновений я ждала, что он добавит что-то еще, но тишина затягивалась. И в груди нарастало возмущение.

Да как он смеет?! После того, как сам очень настойчиво рекомендовал мне принять предложение Яринского, после того как устраивал странные проверки и направлял на меня оружие, он пытается сказать, что я ему не безразлична?

К стыду своему понимая, что мне безумно хочется ему доверять, хочется знать, что этот взгляд и почти признание искренни, я все же фыркнула и отвернулась.

– Где гарантия, что эти слова – не часть очередного плана, цель которого мне даже неизвестна?

– Не доверяете, – с пониманием кивнул Тарковский, снова поворачиваясь к окну. – Я этого ожидал. И не волнуйтесь, не посмею оскорблять вас повторным предложением. Позвольте мне просто остаться вашим анонимным поклонником, мне этого будет довольно.

Он не добавил «пока что», но несказанные слова повисли в воздухе.

Я должна отказать. Что-то кроется за его действиями, хоть я и не понимаю, что именно. Ради своей же безопасности должна пресечь то, что происходит. Это странно и неправильно что по местным меркам, что по моим собственным.

– Разве анонимному поклоннику нужно разрешение? – пожала плечами я. Что ж, отказать сил не нашлось, но я хотя бы не выразила явного согласия. Это уже маленькая победа, правда?

Кажется, большего Тарковский от меня и не ждал. Он кивнул и вернулся к рабочему столу так спокойно, будто никакого разговора и не было. Я же, чувствуя, как сердце вот-вот переломит ребра от волнения, постаралась отвлечься.

Подумала о том, какое платье предложат мне модистки из другого ателье, и на душе стало совсем тошно. А когда я увидела платье в живую, и вовсе чуть не вывернуло от отвращения.

Оно вроде бы соответствовало местной моде: темно-зеленое, с пышной юбкой, мягко струящейся волнами к полу, и вышитым позолоченными нитками лифом. Вычурное, такое надела бы дочь купца, вышедшая замуж за дворянина и желающая блеснуть своим новым статусом в свете. Но откажусь сейчас – и кто знает, какую новую уловку придумает Яринский, чтобы застраховаться от следующей неудачи? К тому же, мне надо пойти на этот прием: больше искать информацию негде.

Пока швеи булавками подгоняли наряд по моей фигуре, отвлекалась мыслями о предстоящей подготовке. И оказавшись вечером наедине с собственными мыслями, поспешила раскрыть учебники, которые отдал князь.

Я уже листала их и нашла то, что мне нужно: прием, позволяющий слушать не только речь одного человека, но собирать звуки и разговоры в определенном радиусе.