Книга Хрущевка княжны Соколовской 2, страница 47 – Полина Змееяд

Женщины в соседней комнате плавно перешли на темы грядущих событий в городе, и судя по тому, с каким энтузиазмом обсуждали недавний мезальянс, скоро должны будут перейти и к разговорам о моей ситуации. К этому моменту мне надо будет где-нибудь уединиться, чтобы сосредоточиться на их беседе.

– Но помолвка с Константином Георгиевичем – это ведь вовсе не слух? – продолжала напирать непонятливая маркиза. – Это так благородно с твоей стороны: пожертвовать собственной фамилией ради будущего сестер. Если тебе понадобится какая-нибудь помощь или совет о супружеской жизни, мы все готовы тебе помочь.

Не удержавшись, я усмехнулась в кулак. И чему же такому особенному касательно супружеской жизни меня может научить местная ханжа? Насколько я знаю, здесь девушки из дворянских семей до свадьбы об отношениях между мужчиной и женщиной в лучшем случае на уроках биологии что-нибудь слышали. Скорее я могла бы преподать им парочку уроков из прошлого опыта, но не стану – обойдутся.

Удивленные моей реакцией, дамы притихли. Черт, мне же, наверное, полагалось залиться краской от смущения, да?

Окружившие меня дамы удивленно затихли, не зная, как реагировать на мое поведение. Я же, пользуясь несколькими мгновениями спокойствия, сосредоточилась на разговоре двух пожилых леди. Они обсуждали мезальянсы, но до моего случая пока не дошли.

– Вы сегодня несколько рассеяны, княжна, – мой титул маркиза произнесла с особенным удовольствием. – Кажется, вы думали о чем-то совсем другом.

Она успокоится или нет?

– Почему же? Я думала лишь о том, что мужчинам в возрасте Константина Георгиевича нужна скорее сиделка, чем жена. Если кто-то из ваших подруг, например, герцогиня Шилова, – имя девушки и тот факт, что она тоже вышла за старика семидесяти лет, я вспомнила случайно и очень к месту, – можете порекомендовать мне компетентную работницу этой сферы, буду признательна.

Ответ получился, пожалуй, слишком резким, но несколько девушек, опустив взгляды, тихо скользнули в сторону. Полагаю, именно те, кому не посчастливилось стать женами слишком уж пожилых, но знатных или богатых мужчин. На миг я даже ощутила укол совести: я то еще могу избежать своей участи, а у них скорее всего и выбора не было. С другой стороны, они могли бы и не участвовать в травле, раз оказались в той же ситуации, что и я. Да уж, понятие женской солидарности надо вводить в свой публицистический лексикон в ближайшее время: в этом мире с взаимопомощью у женщин явно проблемы.

– Ох, все же я имела в виду немного другое… – Мышковская, похоже, еще не до конца осознала свое поражение и решила настоять. Она намеревалась во что бы то ни стало вывести меня из душевного равновесия.

Я едва сдержала желание закатить глаза и выругаться сквозь зубы. Даже для меня такое поведение будет слишком уж вызывающим. Но ситуацию неожиданно спас Яринский, появлению которого я почти обрадовалась: оно избавило меня от необходимости отвечать на идиотские вопросы.

– Драгоценная княжна, вы обещали представить меня светлейшему князю Борскому. Кажется, сейчас самый подходящий момент, – тихо напомнил Яринский, указывая на пузатого старичка в коричневом пиджаке, который как раз поднялся из-за карточного стола и уединился возле окна, чтобы покурить.

– Разумеется, – я растянула губы в дружелюбном оскале и даже приняла поданную мне руку.