Книга Выброшенная жена для генерала дракона, страница 68 – Кристина Юраш

А я — в центре. Без защиты. Без сил. Без надежды.

И тогда… Я почувствовала на своей щеке что-то горячее. Приложив руку, я увидела на пальцах размазанный отпечаток крови. Капля крови. Теплая. Красная. Чужая. Наверное, Аса. Или Гарта. Неважно. Важно — что это их кровь. И она уже пролилась. Как предупреждение. Как приговор.

— Я не могу их спасти, — затряслась я, прижав руку ко рту. Из глаз брызнули слезы. — Я не могу их остановить.

«Ты должна! Иначе — смерть!», — пронеслось в голове.

Я попыталась снова. Я выбежала из поместья, видя, что в небе развернулась битва. Кричала. Умоляла. Просила. Но они не слышали. Они были погружены в свою битву — как два демона, которые не могут жить друг без друга, но и не могут быть вместе.

И тогда… Я вдруг осознала. Странное понимание, что нужно сделать, прошило меня насквозь, как пущенная стрела.

Есть один способ. Один единственный. Он жестокий. Он болезненный. Он требует жертвы. Но он должен сработать!

Я сделала шаг назад. Потом еще один. И еще. До тех пор, пока не оказалась у входа. Пыль в глазах. Кровь на щеке. Сердце — в клочья.

Я подняла голову. Посмотрела на них — на двух драконов, сражающихся над руинами дома. И закричала — не с мольбой. С решимостью. С болью. С отчаянием.

— Я УХОЖУ! — мой голос — гром, который заглушил даже рев драконов. — ВЫ БОЛЬШЕ НИКОГДА МЕНЯ НЕ УВИДИТЕ!

Они замерли. На мгновение. Просто замерли. Как будто время остановилось. Их взгляды — на мне. Не с яростью. С болью. С неверием.

Я продолжила — голос дрожал, но слова были четкими:

— Я передам дворецкому способ, как вас объединить. Харлену. Он знает, где меня найти. Но вы… вы больше не увидите меня. Никогда.

Я сделала паузу. Посмотрела на них — на своих драконов. На своих мужчин. На свою боль.

— Я ухожу. Сразу. Сейчас. Без прощания. Без слез. Без слов.

И я повернулась к Харлену и произнесла:

— Карету! Сейчас. Немедленно. В аптеку.

Я не оглянулась.

Харлен не спросил, как быстро. Не возразил. Просто побежал. Закричал перепуганным слугам, чтобы карета была готова через минуту.

И они тот час же исполнили приказ.

Я вскочила внутрь. Не оглядываясь. Потому что знала — они там. Над разрушенным домом. Смотрят на меня. И, может быть… наконец поняли.

Карета тронулась. Я не смотрела в окно. Потому что знала: если я оглянусь — я не смогу уйти. А я должна. Для них. Для себя. Для того, чтобы они перестали сражаться.

Карета ехала медленно, будто сама чувствовала тяжесть моего сердца. Я сидела в углу, прижавшись лбом к окну, и плакала.

Не тихо, не красиво — как плачут леди, промакивая уголок глаза платочком. Я рыдала, как будто внутри всё рвётся на части.

Слёзы текли по щекам, смешиваясь с пылью, которая осела на мне за день. Я то прятала лицо в руках, то сжимала кулаки, будто пытаясь удержать остатки себя.

— Нет… — шептала я, глядя в отражение стекла. — Это не может быть правдой. Это не может быть концом.

Я думала о Марте. О нашей аптеке. О планах, которые уже успела себе нарисовать в голове. Но мысли возвращались к моим драконам. И я снова плакала — горько, безнадежно.

Словно я была виновата в том, что так случилось.

Карета остановилась возле аптеки. Я выскочила из неё, не дожидаясь, пока кучер откроет дверцу. Бросила ему «Спасибо!» — не глядя, — и побежала к двери. Забарабанила в неё кулаками, будто это могло спасти меня.