Книга Выброшенная жена для генерала дракона, страница 1 – Кристина Юраш

— Господин, туда нельзя! Там первая брачная ночь… Молодые совсем недавно вошли и…

Но дверь распахнулась.

С таким треском, будто сама тишина разлетелась на осколки.

И в покои тяжелой величественной поступью вошёл лорд Арвейн.

Отец моего мужа.

Не постучавшись. Не предупредив. Просто бесцеремонно отодвинув перепуганную служанку с дороги тростью.

Ещё мгновение назад Йенсен, мой муж, целовал меня — осторожно, почти благоговейно, будто я была хрупким стеклом. Его пальцы касались моей кожи, как перышко, а дыхание пахло вином и обещаниями. Я думала: вот оно — начало. Новое имя. Новый дом. Новая жизнь.

Боже, как же я соскучилась по человеческому прикосновению.

После того как меня с ножницами в груди выкинуло из мира, где боль снимали таблеткой, а не магией, я думала: пусть даже этот мир жесток — здесь я не одна.

— Где приданое? — закричал лорд Арвейн, нахмурив брови и глядя на меня.

Погодите, я еще в шоке… Разве можно так врываться в спальню во время первой брачной ночи?

— Приданое? — переспросила я, натянув одеяло на грудь.

Голос дрожал — не от страха. От осознания: что-то пошло не так!

Лорд Арвейн скривил губы и посмотрел на меня. В его взгляде сочилось столько обжигающего презрения, что я невольно отпрянула на подушки.

Он был высок. Его лицо, изрезанное морщинами, казалось приклеенной маской. Глаза — мутные, без тени тепла. Он смотрел на меня не моргая, словно удав на кролика. В руке — трость с набалдашником в виде волчьей пасти, оскалившейся клыками.

Каждый его шаг звучал как приговор.

Он молча вытащил из кармана сложенный лист пергамента, встряхнул его, расправляя в руках.

— Твоя мать прислала это всего несколько часов назад, — процедил он, будто вонзая нож в мою грудь. — Хочешь, зачитаю? Маленькая паскуда!

— Кто вам дал право меня оскорблять! — возмутилась я.

— Молчать! — трость ударила об пол.

Прошелестела бумага.

Старый лорд развернул письмо.

Прочитал, медленно, с издёвкой, каждое слово — как удар:

«Милостивый лорд Арвейн… С глубоким сожалением сообщаю, что приданое за моей дочерью передать не представляется возможным. Обстоятельства вынудили нас…»

«…просим простить нас за это недоразумение. Наша дочь — послушная, трудолюбивая и…»

«…мы надеемся, вы проявите милосердие…»

Он со злостью швырнул письмо на кровать.

— «Послушная»? — фыркнул он, кончиком трости отбрасывая одеяло с моих босых ног. — Ты? Ты, которая даже не удосужилась предупредить моего сына, что приходишь к нему нищей? Та, которая осмеливается мне перечить!

Я смотрела на бумагу. На почерк матери. На её извинения, написанные в ту самую ночь, когда я надевала свадебное платье, чтобы и дальше проживать чужую жизнь в чужом теле.

Быть такого не может!

Я верила, что семья отпустила меня с любовью.

А они просто обманули мужа! Пообещали приданое — и решили его не давать! Но только решили уже после свадьбы!

И ведь даже не потрудились сказать правду — ни мне, ни жениху.

Просто пустили, оттолкнули семейную лодку с улыбкой и ложью.

Всего несколько часов назад.

Пока я целовалась с Йенсеном у алтаря, моя мать уже знала: я войду в этот дом — без защиты, без чести, без гроша. С опущенной головой, вжатой в плечи, с виноватым взглядом и дрожащими руками. Знала — и поздравляла меня, желая счастья!

Я медленно повернулась к Йенсену.

Он сидел на краю кровати, сжимая простыню так, что костяшки побелели.