Книга Выброшенная жена для генерала дракона, страница 6 – Кристина Юраш

— С этого момента, — объявил лорд, глядя, как меня тащат к выходу, — ты — собственность семьи Арвейн. Ты спишь в спальне, если муж позовёт. А иначе — на чердаке. Или в чулане. Где решу я. Что-то не так? Сколько твоя семья заплатила — настолько ты пользуешься гостеприимством дома Арвейн! А ты как думала, голодранка?

Я вырывалась. Кричала. Но мои удары были слабы, как у испуганной птицы.

— А ты, сынок, — послышался голос, когда меня выволокли за дверь, — подыскивай себе новую невесту. Предлагаю леди Джиневру Коул. Богатая наследница. И на этот раз — приданое вперед.

— А с ней что? — послышался робкий голос мужа.

В глубине души проснулась искорка надежды. Неужели заступится? Мне даже показалось, что в его голосе прозвучала тревога.

— Неделя-две, исключительно ради приличия, и я позабочусь о ней. До зимы она точно не доживет, — усмехнулся старый лорд.

— Как скажешь, папа.

Слуги волокли меня по коридору, мимо портретов предков, мимо зеркал, в которых я видела своё отражение — растрёпанное, в синяках, в грязной рубахе, и с глазами, полными ужаса и отчаянного огня.

И вдруг впереди замаячил просторный холл, украшенный трофеями, и… дверь.

Наружу. На улицу. К свободе.

Я не думала.

Просто рванулась изо всех сил.

Вырвалась из крепких рук — как зверь из капкана — и бросилась по лестнице.

Только бы не упасть!

Только бы не упасть!

Шлёпая босиком по полу, я бросилась к двери и…

Дверь была открыта!

Я вылетела на ступени, которые сковали коркой льда первые осенние заморозки.

Холодный ночной воздух врезался в лёгкие.

Я бежала.

Прочь.

Прочь от этого дома.

Куда-нибудь!

Босиком. В разорванной ткани. С кровью на коленях и слезами, которым я не дала пролиться.

Я бежала босиком мимо роскошных особняков.

Мимо карет с гербами. Мимо дам в мехах, которые смотрели на меня с брезгливым любопытством: кто это? Пьяная служанка? Сумасшедшая?

Я не останавливалась.

Сворачивала в переулки. В тени. В грязь.

Чем дальше — тем теснее дома, тем громче лай собак, тем сильнее воняло гнилью и дымом.

Туман в голове сгустился.

Тошнота подступила к горлу.

Ноги подкашивались.

Я зажала рот рукой, чувствуя, как изнемогаю.

Но я бежала, словно пытаясь убежать от своего прошлого.

От унижения.

От ошибки, которую совершила, выбрав из всех возможных кандидатов молодого красавца Йенсена Арвейна, жениха с глазами лани и душой труса.

Только сейчас меня накрыла волна паники.

Сбежать-то я сбежала.

А вот куда я бегу?

Я свернула за угол и увидела вывеску.

«Аптека».

Я пыталась отдышаться.

В горле встал ком.

Словно тошнота.

Бок болел так, что я давила на него рукой.

Старая, потертая вывеска заскрипела на ржавых петлях, раскачиваясь на ветру. Под ней — тусклый фонарь, мерцающий, как последняя надежда.

Я сделала шаг.

Ещё один.

Казалось, что мягкий и теплый свет фонаря немного согревает меня.

Мне вдруг мучительно захотелось протянуть к нему руку, словно к звезде, среди тьмы.

Я рухнула на колени, видя, как расплывается перед глазами теплый, уютный и такой домашний свет.

Потом завалилась на бок.

На мокрую острую брусчатку.

На мусор.

На свободу, которая пахла плесенью и полынью.

Последнее, что я услышала, прежде чем всё потемнело, — был голос.

Тихий. Женский.

— Эй… девка… ты жива? Ты что? Помирать удумала? А ну быстро иди и помирай в другом месте! Не хватало еще стражу звать! Они и так на меня зуб точат!