Онлайн книга «Фантазма. Девять искушений»
|
Когда она наконец взяла себя в руки, то посмотрела на него и сказала: – Мой отец – причина смерти нашей матери. Это был не сердечный приступ. А этот уровень. Видимо, он… видимо, он не угадал. Блэквелл замер. И она увидела в его взгляде, как он сопоставляет детали, временные рамки и приходит к точно такому же выводу. Из ее груди вырвался всхлип из-за невысказанного согласия в его глазах. Совпадение их выводов окончательно сломало ее. – Ангел, мне так жаль, – пробормотал он, вытирая ее слезы. – Так безумно жаль. Я понятия не имел, Офелия. Клянусь. Он перестал призывать меня на помощь задолго до этого уровня. Иногда я задаюсь вопросом, почему он вообще согласился на сделку. Если бы я мог что-то сделать… – Не понимаю, что происходит, – фыркнула одна из Женевьев. Офелия глубоко вздохнула и встала – Блэквелл помог ей устоять на ногах. Она оглядела двух Женевьев – обе смотрели на нее с беспокойством. Две безупречные копии ее младшей сестры. Золотисто-каштановые волосы, яркие бирюзовые глаза и такие же пушистые ресницы, как у Офелии. Густые брови и еще более полные губы. Каждая деталь на месте – вплоть до веснушек на румяных щеках и переносицах и розовых платьев с оборками. – Я сломала два ребра, упав с лестницы особняка Гриммов, когда ты гналась за мной, играя в догонялки, – сказала Офелия хриплым голосом. – Сколько нам было лет? – Всего одно ребро, – хором возразили обе. Потом первая скрестила руки на груди и сказала: – Тебе было двенадцать. Мне девять. И это был несчастный случай. Черт. Будет сложно. – Задавай вопросы, которые не основаны на твоих воспоминаниях, – подсказал Блэквелл. – Магия особняка способна залезать тебе в голову. – Проклятье, что это может значить? Как я могу спрашивать о том, на что сама не знаю ответа? Подожди… – Внезапно ей в голову пришла идея, и Блэквелл ободряюще кивнул. – Расскажи-ка, сколько мужчин ты поцеловала? Офелия не знала точного числа, но любой ответ Женевьевы стал бы невероятно показательным. Обе на мгновение замолчали. Наконец первая сказала: – Честно говоря, точно не знаю. Слишком много пьяных поцелуев на вечеринках, чтобы запомнить каждый… Но я бы сказала, около тридцати? – Тридцать? – усмехнулась вторая Женевьева. – Как оскорбительно. Всего одиннадцать. Все повернулись к Офелии. Блэквелл внимательно наблюдал за ней, пока она обдумывала каждый ответ. Она точно поняла: первая Женевьева ненастоящая. Не из-за количества, а из-за крупиц информации, полученных из дневника Женевьевы до ее приезда в Фантазму. Женевьева записывала даже самые легкомысленные подробности своей жизни. Какого цвета платье она надела, каких птиц видела во время прогулки по городу, сколько раз Офелия закатила глаза за утро… Женевьева не может не знать, сколько у нее было поцелуев. Но ответ второй Женевьевы ставил в тупик. Точное число. Но крайне неправдоподобное, хотя Офелия могла вспомнить лишь несколько имен, которые сестра упоминала за эти годы. А ведь Женевьева призналась, что бережет чувства Офелии, скрывая от нее личную жизнь. Но Офелия могла насчитать почти одиннадцать только по своей памяти, и это значило… Офелия обхватила рукой медальон и приблизилась к первой Женевьеве. Ничего. Как она и ожидала. Она повернулась ко второй. Снова ничего. Она сделала глубокий вдох и совершила прыжок веры. |