Книга Виктория - значит Победа. Каждому по делам его, страница 10 – Салма Кальк

— Ещё у одного когда встал — тогда и утро, — заметил господин граф.

— Располагайтесь, виконт, — кивнула я ему на свободный стул, а люди мои понятливые уже несли прибор и наливали в чашку арро.

— Что ещё случилось вчера у Монгранов, когда мы отбыли? — поинтересовался Гвискар у графа.

— Абсолютно ничего. Самым приметным событием вечера была наша беседа с Фрейсине, — покачал головой граф.

— И что же из этой беседы стало достоянием слухов и сплетен? — спросил виконт.

— Сдаётся мне, ничего, — граф смотрел на него внимательно. — Не успели расслышать и понять, господин герцог ушёл слишком быстро. Все подумали, что у него какое-то дело к Викторьенн — купить вина или продовольствия, и они не сошлись в условиях.

— Так и есть, не сошлись, — качаю головой. — И как объяснить, что не сойдёмся, я не понимаю. Как мирно объяснить.

— А если не мирно? — подмигивает виконт.

— Но что потом? — хмурится господин граф.

— А это будет потом, — отмахиваюсь.

Сегодня мне кажется, что я всесильна, и мне по плечу любое дело. Скорее всего, это не так, но сегодня я не желаю думать иначе.

— Что ж, значит, сейчас я расскажу вам о том, что изменилось со вчерашнего вечера, — говорит граф, глядя на нас обоих. — Потому что господин герцог навестил меня сегодня ранним утром.

Мы загружаемся в мой кабинет втроём — господин граф, Гвискар и я, и на нас тревожно смотрят господин Фабиан, Шарло и Камилла. Но я улыбаюсь и говорю — всё, мол, в порядке, ничего срочного и особенного, а если вдруг — ну, я скажу.

Дверь запираем все разом — каждый кинул на неё что-то своё, и рассмеялись хором.

— Эмиль, ваши тоже везде суют свои магически одарённые носы? — спросил господин граф.

— А как же, — усмехнулся Гвискар. — Если бы не совали — было бы значительно хуже, я считаю.

— Верно, — согласился граф. — Юношество без тяги к познанию печально, потому что нас всех тогда ждёт невесёлое будущее. Но вернёмся же к настоящему. Сегодня на рассвете меня посетил известный нам всем герцог Фрейсине и настоятельно просил принять и выслушать.

— И вы приняли, — кивнула я.

— Конечно, у меня нет никакой причины не принимать его. Опять же, любопытство свойственно не только юным, но и изрядно пожившим. Герцог уселся и начал с ходу излагать своё дело — понимаете ли, он желает взять в жёны некую вдовицу, но отчего-то эта вдовица вовсе не рада его предложению, а должна бы радоваться, как он считает. И он совершенно не понимает, отчего так. И не помогу ли я ему разобраться.

— А сказал-то как — как всегда говорит, или с уважением? — интересуюсь.

— В том и дело, Викторьенн, что с уважением, — усмехается господин граф.

Я задумалась — надо же, умеет с уважением. Или это ко мне можно без уважения, потому что кто я такая в сравнении с ним? Почти никто и звать никак. А господин граф — персона приметная, известная, и семья его мощна, и сам он многое сделал для обучения магически одарённого юношества, наверное, все придворные маги у него в Академии учились.

— И что же, вы помогли ему? — я прямо остро жалею, что не могла послушать всё это и посмотреть герцогу в его бесстыжие глаза.

— Я спросил, в чём причина поспешной, на мой взгляд, женитьбы. Что им движет, что он так торопится. Фрейсине завёл рассказ о слабом здоровье своего сына и опасениях, что, мол, некому будет оставить титул и владения, а это, знаете ли, непорядок. Припомнил, что у меня самого два сына, сказал, что ему бы тоже двоих, а лучше и троих. А на вопрос — чем же хороша именно госпожа де ла Шуэтт, вздохнул и сказал, что был весьма дружен с её отцом, и обещал ему позаботиться о дочери. А после сделал большую глупость, когда не поспешил жениться, едва ей исполнилось шестнадцать, но господин де ла Шуэтт успел первым. И теперь, когда она свободна, желает исполнить своё давнее намерение. Только отчего-то дама шарахается от него, будто он предлагает не честное замужество, но что-то непотребное, осуждаемое и церковью, и светом.