Книга Виктория - значит Победа. Каждому по делам его, страница 12 – Салма Кальк

— Больше ничего? — граф строго взглянул на меня.

— Ничего.

— И что вы думали делать?

— Я думала рассказать ему, что я знаю о шантаже, и намекнуть, что не только я. Мы обсуждали этот вопрос с маркизом де Риньи, он, как сосед, отчасти в курсе истории.

— И что он? — живо отреагировал Гвискар.

— Рекомендовал не щадить Фрейсине нисколько. Пугать, давить, можно просто так, можно магически. Я подумала, что он снова явится сюда и мы поговорим, но он не захотел приходить сюда, а пришёл сначала к Монгранам, а потом к господину графу.

— Значит, и не будем щадить, — улыбнулся Гвискар, и было в той улыбке что-то зловещее.

— Не будем. Но что он вам сказал? — я взглянула на господина графа.

— Он, знаете ли, обратился ко мне с просьбой — воздействовать на вас, чтобы вы прекратили уже ломаться, так и сказал. Так же сообщил, что даёт мне на это благое дело не более месяца, а сам на днях уезжает в столицу — подготовить дом к приезду супруги, так он сказал. После чего намерен вернуться, совершить обряд венчания здесь, а в столицу вас везти и представлять там ко двору уже как свою супругу.

Всё продумал, значит. Более того, это нормально, здесь это нормально. Это просто отлично, потому что поднимет мой возможный статус так высоко, как только можно, выше только королевская семья.

Почему же я так сопротивляюсь? Это просто нежелание… или это чутьё мага, о котором мне говорили и господин граф, и маркиз де Риньи?

— Что он говорил про брачный контракт? — интересуюсь просто так.

— А что вы хотели бы в него записать? — живо откликается господин граф.

— Ну как, — рот мой кривится в усмешке, — чтобы он не смел приближаться к моим делам и не смел чинить мне в них препятствий.

— Не выйдет, — качает он головой. — Уж конечно, он поставит везде своих управляющих. Но наверное, будет выдавать вам определённую сумму на булавки, и эту сумму как раз можно будет оговорить в брачном контракте. Можно настоять на том, чтобы она оказалась достаточно велика.

Гвискар слушает всё это и недобро сопит.

— А если поставить условие — что моё дело это моё дело, и иначе никак? — продолжаю допытываться.

Господин граф вздыхает.

— Викторьенн, вы не понимаете. Герцогиня Фрейсине никак не может заниматься поставщиками, мастерами, магической охраной ферм и виноградников, и снаряжением чьих бы то ни было экспедиций. Она представлена ко двору, у неё придворные обязанности, она посещает все придворные мероприятия и представляет там своего супруга. Она близка с маркизой дю Трамбле и представлена королеве, и проводит много времени с ними обеими. Разве что она окажется в тягости и тогда сможет на некоторое время затвориться в столичном доме, либо отбыть во владения мужа.

Нет, чёрт возьми, я не понимаю. Ну то есть понимаю, что кто-то так живёт, и что для времени и места это правильно, но я уже как-то вписалась и во время, и в место, и мне это нравится! И я желаю продолжать! Я на своём месте, я приношу пользу, я зарабатываю, я неплохо зарабатываю! Я содержу кучу народу! Я вообще великолепна, вот. И что со всем этим великолепием теперь делать?

— Любая другая на вашем месте, Викторьенн, была бы рада заполучить всё это, — посмеивается граф.

— У кого своего нет, тот и рад, — бурчу. — Или кто своего не захотел или не смог. А я смогла. И не желаю просто так отдать это за титул и придворные обязанности. Я понимаю, что это, ну, неправильно и ненормально. Но не могу иначе.