Книга Виктория - значит Победа. Каждому по делам его, страница 124 – Салма Кальк

И так смешно это прозвучало, что мы все, не сговариваясь, рассмеялись. И это оказалось как-то… правильно. Посмеяться, выдохнуть и завершить.

Эмиль подхватил поток силы из раскрытой нами дыры и запустил его обратно, ему помог Анатоль, а я присоединилась, как только сообразила, что тоже должна.

— Ступай, куда положено, — сказал Эмиль.

— Ступай, куда положено, — эхом повторил Анатоль.

— Ступай, куда положено, — откликнулась я.

И впрямь, пускай валит, что ли. Да там и остаётся. И пусть его там жрут, бьют и всячески унижают. Ему полезно испытать на себе то, что он позволял по отношению к другим. К зависимым от него другим.

Я увидела, как поток подхватил Гаспара и потащил. Он не устоял на ногах и завыл — тоненько, на грани слышимости. И вой этот вскоре растаял вдали. А Эмиль с Анатолем быстро латали прореху в ткани мироздания.

Они успели — прежде чем мы услышали шаги и грохнула дверь снаружи, и к нам вошёл герцог Саваж.

— И что вы все здесь позабыли? Дети сказали, что толпа некромантов направилась с кем-то беседовать, прочих не взяли. Я испугался, что придётся кого-то спасать — не то некромантов, не то тех, с кем они взялись в ночь поговорить. А вы тут, значит, поднимали кого-то? И что это был за великий герой?

— Такого героя бы, — хмыкнул Луи де Гвискар и тут же потупился под взглядом отца, маркиза и сестрицы.

— Значит, никого спасать не нужно, и это хорошо. В таком случае скажу, что ночами добрые люди спят. Даже если они некроманты, — хмыкнул Саваж.

— Не смеем спорить, Жанно, — вежливо кивнул ему маркиз де Риньи.

И снова я просыпаюсь у себя, и просыпаюсь совершенно одна.

Вчера после беседы с Гаспаром — век бы его не видеть, да? — Эмиль попрощался и отправился домой с детьми. Дети шумели и горели желанием обсуждать всё происшедшее, но не то, что там говорил Гаспар, а где он был, как его призвали, как отпускали обратно и как потом заращивали дыру в тени. И Эмиль обещал о чём-то рассказать прямо сейчас, а о чём-то — наутро, когда все выспятся. И ещё обещал отдельную лекцию совместно с графом Ренаром об устройстве мира и тенях, а я подумала, что тоже послушала бы.

Пока же я благодарила всех за помощь, прощалась с гостями и звала заглядывать ещё — и обоих де Риньи, и остальных. И потом только выдохнула и пошла спать.

И вот снова утро, и снова нужно шевелиться. Что у нас сегодня самое важное?

Мне кажется, что самое важное теперь — Тереза. Потому что… ну, не могу я спокойно жить рядом с этой бомбой замедленного действия, которая неизвестно когда и как рванёт. Пусть это случится… где-то отдельно от меня.

Завтрак мне подали в спальню, потом одели и причесали, и рассказали, что в целом всё тихо. Все при деле, молодёжь занимается с графом Ренаром, господин виконт пока не приходил, никакие другие гости тоже не приходили. Господин Фабиан дома, госпожа Тереза? Тоже дома, сидит у себя, да, завтракала, оделась и умылась, наружу не показывается.

Вчера я рассказала ей, что Орвили слились, и она снова ревела, и я даже не предприняла ни единой попытки успокоить её и поддержать. Не могу, и всё. Вроде, так было бы правильно, но… не могу. Кто может, пусть осудит меня, возьмёт с полки пирожок и пойдёт радостный. А я вот такая.

Поэтому я первым делом пошла в кабинет и позвала туда господина Фабиана.